Побег из тропического рая

Я светила фонариком, пока мужчина насыпал дорожку и втягивал ее сквозь свернутую трубочкой купюру. Клавдия Степановна бурчала, что я потворствую наркоманам. Мужчина оказался галантным и предложил и нам попробовать. Клавдия Степановна в ужасе замахала руками, я просто отказалась.

Ветер усиливался, на нас упали первые крупные капли. Волны с силой ударялись о берег, пены стало значительно больше.

– Пойдемте, – сказала я.

– А далеко еще? – уточнил мужчина.

– Придется потерпеть, – ответила я.

В дом мы входили уже под проливным дождем, мокрые до нитки. Хорошо, что у меня сумка непромокаемая, и внутри все осталось сухим! И в комнате у меня много сухих вещей.

Наши, услышав, что открылась входная дверь, сбежали вниз и в большом удивлении уставились на раненого мужика. Отсутствовали только Вася с Глорией, а она ведь была единственной, кто мог его узнать.

– Вэнь, вскипяти, пожалуйста, горячей воды, и побольше, попросила я.

Китаец быстро оценил ситуацию и кивнул. Правда, первым делом он принес чай мне и Клавдии Степановне. Раненому дал простой воды.

– Рому ему надо, – объявил Роман Разночинный. – Ты ром пьешь?

– Я все пью, – сказал мужик.

Мы отвели раненого в пустующую комнату Софьи, где он с облегчением опустился на матрас.

Роман вскоре принес бутылку рома, свинтил для мужика пробку и тот с радостью отхлебнул. На лице у него появилась блаженная улыбка. Оставив его на попечение мужчин, мы с Клавдией Степановной отправились переодеваться в сухое. За мной увязалась Анька.

Даже в тусклом пламени свечи я заметила, как у нее горят глаза.

– Бонни, я влюбилась! – объявила подруга.

– Ну опять начинается, – вздохнула я.

– Бонни, ты не понимаешь! Кирилл – прекрасный человек, просто жизнь была к нему несправедлива. К сожалению, многие люди в нашей стране лишились квартир, потому что были юридически не подкованы или оказались слишком доверчивы… К сожалению, у нас много проходимцев и…

– Коррупция на всех уровнях, бездействие правоохранительной системы, несовершенство законов… Я это все знаю, Аня, не хуже тебя. Но Кирилл – пьющий мужчина. Тебе нужен пьющий?

– Ты знаешь, Бонни, что в России как раз к непьющим относятся подозрительно? У нас говорят: если мужчина не пьет, значит, либо больной, либо скотина.

Потом пошли дифирамбы в адрес Кирилла. В общем, очередной мужик задурил Аньке голову.

О чем меня просил Павел Прокофьевич, Анькин отец? Присмотреть за ней. Его волновала ее наркотическая зависимость. А зависимость от мужчины?.. Пусть сам разбирается с бомжом Кириллом по возвращении.

Кстати… Я задумалась. Нет, я не считала, что Кирилл может оказаться журналистом или поставлять информацию в какую-то русскую газету – ведь его нашли на помойке. Но Кирилл мог быть убийцей. Я слышала его разговор с Семеном Семеновичем в день приезда – и ночью погибла Алена. Они могли на пару с ней разделаться. Софья… В ночь ее гибели мне показалось, что вначале она была на крыше не одна, но из-за освещения это невозможно было точно определить… Мог Кирилл убить Софью? Зачем? И ведь Софья умерла от отравления… Чем она отравилась? Жидкостью из странной бутылки или нет?

Может, Кирилл – совсем не тот, кем представляется?

Васю и Клавдию Степановну я знаю не первый день – нас и раньше сталкивала судьба. Вася может убить – но за деньги. Ради спасения себя, любимого, тоже может. Но при чем тут Алена и Софья? Тем более оператор? Все, что он заснял, осталось на пленке. Вася точно бы уничтожил всю камеру или карту памяти, если бы там осталось что-то, компрометирующее его. Но все записи сохранились.

Роман Разночинный – известная в России личность. Все русские его знают, или слышали про него, или скорее слушали. Он не может быть человеком с двойным дном. Нет, конечно, может, но это «дно» к нашим делам не имеет отношения. И он не скрывает мотивов своего присутствия на острове. Ему слава нужна.

Аньку я знаю с детства, то есть отрочества.

Вэнь прилетел сюда в багажном отсеке самолета. Уж он-то явно не является поставщиком статей в русскую газету.

Варвара Ивановна? Смешно. Я бы скорее заподозрила двойное дно у Клавдии Степановны, а не у этой бабки-огородницы.

Остальные мертвы.

Значит, делаем вывод. Самая мутная личность здесь – Кирилл. Не журналист, не поставщик информации, а просто мутный тип. И этот самый Кирилл положил глаз на Аньку.

– Ты с ним уже переспала? – спросила я у подруги.

Анька потупила взор.

– Понятно.

– Да что тебе понятно, Бонни?! Я не могу долго без мужчины! И Кирилл давно без женщины! Он такой ласковый, у него такие обалденные руки…

– Аня, ты хотя бы побоялась что-нибудь подцепить!

– Это вы в своей Англии вечно чего-то боитесь! Ты очень много общаешься с Клавдией Степановной и становишься похожей на нее! Не возражай! Тебе со стороны не видно! В общем, я собираю вещи и переезжаю к Кириллу.

– Скатертью дорога, – сказала я и порадовалась, что Анька не видела практически ничего из тех «особых» вещей, которые у меня есть. Значит, не сможет рассказать Кириллу.