Побег из золотой клетки

— Ну, тогда, с твоего позволения, я становлюсь бедной прямо сейчас. — Девушка присела на край кровати, машинально провела рукой по смятой простыне. — Как только смогу все уладить, я отсюда съеду.

— Это глупо! У нас же двадцать девять отдельных спален!

— Это у тебя двадцать девять спален. Ты король своего замка. Я же не знаю, что у меня есть или кто я вообще. Но хочу выяснить это.

Когда Билли пребывал в прекрасном расположении духа, он ел мармеладные банановые дольки. Когда же испытывал депрессию, то питался попкорном, настолько сильно приправленным солью, что это могло вызвать сердечный приступ. В каждой комнате коттеджа валялись пакеты с остатками воздушной кукурузы. В доме Колина пахло как в кинотеатре.

Он страдал так, как никогда не страдал раньше. Через пару дней он перестал отвечать на телефонные звонки, убедившись, что Джулия не собирается ему звонить. Он целую неделю не брился. Когда он смотрелся в зеркало, то видел там Тарзана. Правда, попкорн уже заканчивался, а так как депрессия и не думала оставлять его, он понял, что ему придется прервать свое добровольное заточение и сходить в ближайший магазин. Билли собрал остаток сил и поднялся с кровати, когда кто-то постучался в переднюю дверь.

Сердце у него подскочило и совершило тройное сальто. Это не Колин… У него есть ключ. А вдруг это она?

Билли с трепетом открыл дверь — и сердце едва не остановилось.

На пороге стоял Харрис.

Было трудно определить, кто выглядел более подавленным: мужчина в доме или тот, который стоял на крыльце. Харрис казался еще более худым, чем в последний раз, когда его видел Билли. Плечи брата Джулии словно еще больше поникли, а несчастные, как у собаки, глаза ввалились и потускнели.

— Нам нужно поговорить, — буркнул Харрис, оглядывая Билли с головы до ног. — О боже. Ты только что проснулся?

— Я еще не ложился, — ответил Билли безжизненным голосом.

— Прежде чем уехать из Флориды, я пытался дозвониться тебе, но никто не отвечал. Я боялся, что уже не застану тебя здесь, — сказал Харрис.

Билли спрятал глаза от яркого солнца.

— Чего тебе нужно, Харрис?..

— Можно мне войти? — Харрис посмотрел на него, словно приблудный сирота, умоляющий о тарелке жидкой каши. — Пожалуйста!

Билли пожал плечами и освободил проход:

— Как скажете.

Харрис никогда прежде не сталкивался с попкорновой депрессией. Он резко остановился, когда вошел в гостиную, и раскрыл от удивления рот.

— Лукас, что здесь произошло?

— Джулия ушла, — огрызнулся тот, направившись к чашке с попкорном на столе. — Что я могу сделать для тебя, Харрис? Перерезать себе горло? Спрыгнуть с балкона?

— Нет, зачем же… — Осторожно смахнув кукурузныс крошки с дивана, Харрис сел. Его худосочное тело утонуло в огромных подушках. — Мне сейчас очень трудно…

— Сесть?

Харрис аккуратно сложил руки на коленях.

— Естественно, не это. Трудно просить тебя о помощи, тем более, когда я делал это в прошлый раз, ты исчез вместе с моей сестрой. У меня ситуация дома.

— Ситуация? — Билли приподнял темные брови. — Так говорят богатые и привилегированные, когда у них случаются проблемы?

— Да, — выпалил Харрис. — Так оно и есть. Моя сестра не слушается меня. Фактически она подвергает свою жизнь сильной опасности. Она не умеет плавать.

— Ты же уволил меня. — Билли скептически уставился на незваного гостя.

— Она купила лодку, пришвартованную в Кейсе, такую, как та, вдалеке. Плавучий дом, в котором можно жить на воде. Там нельзя поставить охранные ворота: это же вода, океан… Вчера она туда совсем переселилась.

Билли едва заметно улыбнулся.

— Тем лучше для нее. Узнаю Джулию, ею руководит дух приключений. — А потом, поколебавшись, спросил: — А что Бу-Бу?

— Бу-Бу? — Харрис взял сразу четыре зернышка попкорна из чашки. — Ты имеешь в виду Бьюрегарда? Они были только друзьями. Она дала это ясно понять.

Последовала продолжительная пауза.

— Она справится с этим, Харрис. Меня легко забыть. Не теряй сон из-за этого.

— Должен признаться, я полагал, что твои чувства к ней выше черствой беспечности…

— Проклятье, ты что, не можешь нормально выражаться? — огрызнулся Билли. Он почти швырнул чашку с попкорном на сервировочный столик. — Никто не говорит о беспечности.

— Лукас, Джулия стала совершенно другим человеком с тех пор, как рассталась с тобой на прошлой неделе. Я лучше всех в мире знаю свою сестру. И если я не ошибаюсь, она любит тебя.

— Ты ошибаешься, — прошептал Билли. — Она ненавидит меня всем нутром.

— Никто из моих знакомых не говорит «нутром», — ответил Харрис. — Ты любишь ее?

Билли застонал и хлопнул себя по лбу.

— Разумеется, я люблю ее! Ее любил бы целый мир, будь у него такая возможность. Но это ничего не меняет. Харрис, она заслуживает лучшего, чем я. У тебя ведь сейчас с собой в кармане денег больше, чем у меня в банке. Мой отец был пьяницей, и я даже не знаю, жив он или мертв. Я был близко знаком с самыми темными и страшными людьми, которых ты, к счастью, никогда не встречал. Черт побери, я изрешечен пулями! Хочешь услышать что-нибудь еще?