Побег куманики

Барселона-Вильнюс,

2005

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вышло так, что мне хорошо известны обстоятельства рождения этого романа. Именно поэтому писать о нем мне чрезвычайно трудно, как трудно бывает публично высказываться о любимом человеке, который к тому же вырос у тебя на глазах. Слишком много знаешь, слишком о многом боишься проговориться, всё — слишком.

Тем не менее я попробую. Благо автор не только разрешает мне открыть некоторые подробности этого запутанного дела, но прямо говорит: «Напиши, пожалуйста, правду». А я — что ж, слушаю и повинуюсь, как сказочный джинн.

Дело было так. Однажды летом, после дождя, мы с Леной Элтанг и Володей Коробовым сидели на веранде у озера. День выдался длинный, почти как в детстве, поэтому времени (а также кофе, хлеба и красного вина) в кои-то веки у нас оказалось в избытке. Даже радуги в тот день раздавали щедрой рукой, по крайней мере, нам досталось целых две. Мы, как видите, были немыслимые богачи.

Когда радуги наконец потускнели и пришлось срочно подыскивать другую тему для беседы, мне пришло в голову, что было бы забавно написать втроем роман. Желательно, детективный. Три таких разных автора, казалось мне, дадут жизнь персонажам настолько несхожим, что в их устах детективный сюжет раскрошится на несколько десятков, если не сотен версий, которые тут же сплетутся в немыслимый узел, так что «Ворота Расёмон», где число версий происшедшего равно числу персонажей — всего-то! — покажутся образцом линейной логики в сравнении с результатом наших усилий.

Идея была, прямо скажем, не самая оригинальная, из тех, что вполне можно пересказывать друзьям, чтобы скрасить послеобеденную беседу, но вряд ли стоит воплощать в жизнь. Однако напоминаю, в тот день у нас всего было много, гораздо больше, чем требуется, — радуг, хлеба, кофе, вина и времени — времени! Опьяненные неслыханным этим богатством, мы пустились рассуждать о сюжете, выдумывать персонажей, и даже нарекать их человеческими именами. Имена записали на бумажки и поделили наугад, извлекая их поочередно из соломенной шляпы, — кто о ком стал бы писать, если бы мы все-таки взялись за книгу. Отменно развлеклись, словом.

В числе прочих Лене Элтанг достался мальчик по имени Мозес. На том этапе он, насколько я помню, был второстепенным, но весьма харизматичным персонажем. Вероятно, именно поэтому, вернувшись домой, Лена решила завести ему дневник в интернете по адресу http://users.livejournal.com/moses/. Сказано — сделано.

А потом начались чудеса. Я не преувеличиваю, скорее уж преуменьшаю.

Но рассказывать о чудесах я все же не стану. Это, как ни крути, чужая жизнь — Лены, или Мозеса, или моя, или даже ваша. Поди разбери.

Что касается дневника, он по сей день существует в открытом доступе, хотите — проверьте. А еще лучше — внимательно его прочитайте, сравните с некоторыми фрагментами романа, проследите, как день за днем, по числам, по часам оживал персонаж, как по его воле рождался, набирал силу и глубину текст, приоткрывались тайны, задавались вопросы, звучали (изредка) ответы, совершались ошибки, в том числе и те, исправить которые невозможно. Всякие.

Время шло, дачная пора давно закончилась, все мы были очень заняты своими делами, и никто, конечно, не собирался писать никаких совместных романов. Но новорожденный блоггер Мозес знай себе вел дневник в интернете, знакомился понемногу с другими пользователями, обзаводился друзьями и недоброжелателями, без которых, говорят, не прожить на земле человеку. Грелся в лучах чужого внимания, сочувствия, одобрения. И в лучах неприязни тоже грелся — это, да будет вам известно, отличное топливо. Если вы кого-то раздражаете, вы, безусловно, живы. А Мозесу того и надо было.

И вот, кстати, юным алхимикам на заметку: если вам нужно оживить Голема, просто начните внимательно (очень внимательно) слушать, что он говорит. Восхищайтесь им, возмущайтесь, обижайтесь, как угодно, воля ваша, главное — принимайте его всерьез. И не ленитесь хотя бы изредка ему отвечать. Тогда и табличка с заклинанием не понадобится, уж поверьте специалисту.

Именно так и вышло с Мозесом. Виртуальный персонаж понемногу становился живым. Теперь-то, думаю, он настолько жив, что если палец поцарапает, кровь его окрасит бумагу. И не только бумагу.

Впрочем, ладно.

Живому человеку нужен воздух для дыхания, твердая земля под ногами, небо (и, желательно, крыша) над головой, вода, еда, какое-нибудь занятие, а еще, говорят, любовь — что ж, вполне возможно.

Я это все к чему — ожившему персонажу нужно ровно то же самое. То есть то, что зовется «тканью повествования», «пространством текста» — да как только оно не зовется. Какая разница, лишь бы было.

И оно, кто бы сомневался, появилось. Придуманный летним днем сюжет изменился до неузнаваемости, — оно и к лучшему. Придуманные тогда же персонажи сменили походку, черты и выражения лиц, взбунтовались, взяли судьбу в свои руки и честно поделили ее поровну. Словом, все, что должно, случилось, как видите. Надеюсь, что видите.