Побег (ЛП)

— Н-нет, спасибо, — отказалась Вэл. Могли ли они видеть, как побледнело ее лицо? — У меня есть немного хлеба.

— Куда ты ходила? Обычно ты не отправляешься так рано.

Вэл покраснела, услышав, что за ее привычками наблюдают. Она и не подозревала, что настолько предсказуема.

— Мне нужно было выполнить одно поручение. В… в библиотеке оставили кое-что, что мне нужно было забрать. Книгу, — добавила она неубедительно.

Ее соседки обменялись взглядами.

— Хорошо, — сказала Мередит.

— Я ухожу на работу через час, — сообщила им Вэл, прежде чем отправиться в свою комнату. Она услышала, как снова включился телевизор, они не стали даже дожидаться пока она уйдет. Вэл прислонилась спиной к закрытой двери своей спальни, прижимая кулак ко рту, чтобы заглушить рыдания. Что ей теперь делать? Что она могла теперь сделать?

Но она знала ответ на свой вопрос. Она сделает то, что всегда делала в такой ситуации — выживет. Она была «выжившей». Так ее называли во всех статьях, как будто она отважная героиня в какой-то постапокалиптической пустоши. Выжившая, со снисходительной похвалой. Как будто все это гребаная гонка, в которой она вырвалась вперед по чистой случайности, оставив всех остальных позади. Жизнь была ее наградой. Спасибо, Гэвин.

Вэл бросила сумку на кровать и начала переодеваться в униформу официантки. Она ненавидела эту глупую штуку. Черный передник, носился с накрахмаленной белой блузкой, на которой был чертов воротник Питера Пэна. Надев ее, она почувствовала себя ребенком.

Она подумала о рисунке в папке и стиснула зубы, повернувшись спиной к зеркалу шкафа и застегивая блузку до горла.

Она определенно больше не ребенок.

Он позаботился об этом.

Вэл переложила ключи и бумажник в сумочку поменьше, которая помещалась в ее рабочем шкафчике. Ей хотелось бы таким же образом запереть свои мысли, но их не так-то легко отбросить в сторону.

Мартин может заметить. Он был очень наблюдателен. Дезире тоже. Эти двое всегда совали нос в ее дела, притворяясь, что им не все равно. Но никого не волновали ее дела — совсем никого. Уж точно не незнакомцев. За чужим сочувствием всегда имеются личные причины, даже если вы их не видели.

Она покачала головой. Это несправедливо. Она ненавидела это — все — так сильно, но такова цена бегства. Когда весь ваш фундамент дал трещину далеко за пределами точки восстановления, все, что вы могли сделать, это склеить жалкие, зазубренные осколки своей жизни вместе и попытаться не пролить на них кровь.

Сорок минут спустя, накрасившись губной помадой и с минимальным количеством туши для ресниц, Вэл уже выходила за дверь. Теперь она выглядела как человек, даже если и не чувствовала себя таковой.

— Я вернусь поздно, — крикнула она, не задумываясь, услышали ли Джеки или Мередит.

К тому времени, как она добралась до «Ле Виктуар», уличные фонари медленно замигали. Вместо навеса там были гирлянды, и мягкое свечение скрывало трещины на фасаде здания, придавая огромным окнам уютный, манящий блеск.

Колокольчики зазвенели, когда она вошла в дверь. Официантки сновали по залу, как сороки, порхая между столами с подносами, доверху уставленными блюдами. В конце концов, «Ле Виктуар» был всего лишь подобием европейского ресторана в длинной очереди из множества, где придуркам подавали яйца в оловянных блюдах.

Мартин болтал с метрдотелем, наклонив голову, но выпрямился, заметив ее крадущуюся фигуру.

— О, хорошо. Банни, за тобой сегодня столы четыре, пять, шесть и восемь.

— Поняла, — сказала Вэл, направляясь в подсобку, чтобы запереть свое барахло и засечь время. «Ты делаешь это ради денег», — напомнила она себе. Работа оплачивает счета, так что нет нужды беспокоить родителей.

Единственным утешением в работе в ресторане была бесплатная еда. Если бы не ее почти ежевечерняя бесплатная еда, она бы уже умерла с голоду. Словно в знак согласия, у нее заурчало в животе, и Вэл поняла, что забыла пообедать. Мексиканский завтрак остался далеким воспоминанием, а тыквенный хлеб все еще лежал в ее сумке.

Это будет долгая ночь.

— У тебя клиент за пятым столиком, — небрежно добавил Мартин, когда снова проходил мимо. — Я подумал, что тебе не помешает небольшой перерыв.

Если только он не был придурком. В этом бизнесе полно придурков. Те, кто приходил со своими женами, могли пошло пошутить или пялиться на вашу униформу, но о ком действительно нужно беспокоиться, так это об одиночках. Или тех, кто приходил группами, как стаи шакалов, и продолжал ослепительно напиваться до чертиков — и лапать руками.

Вэл резко схватила кувшин с водой, отчего лимоны закачались в воде, как трупы, и подошла к первому из своих столов, пытаясь понять, сможет ли она мельком увидеть одинокого посетителя за пятым столом. Какой-то молодой блондин, судя по тому, что она могла видеть. Ее настороженность возросла, хотя она и не могла сказать почему.

«Наверное, придурок», — с несчастным видом подумала она.