Побег на Альфу Центавра (сборник)

– Как вы понимаете, Николь, нас интересуют не только поклонники Дерека Вулфа, но и Брайана Нордвестера.

– Хорошо, инспектор.

Молчание. Долгое молчание. Десять секунд. Двадцать...

– Инспектор?

– Да.

Снова молчание. Десять...

– Инспектор... Неужели вы думаете... И Джек Блэк?

– Вы умница, Николь. И Джек Блэк. Почему бы и нет? Даже если Дебора вернется досрочно из отпуска, я не смогу поручить ей Блэка.

* * *

– Ну, в смерти Джека Блэка вы точно не виноваты, – счел нужным успокоить меня присутствовавший при разговоре Генри.

– Да, разве что задним числом, – я тяжело вздохнула. – Кошки скребут на душе.

– Я понимаю вас, Николь. Может вам стоит поговорить с Барри Экдахом?

– Я тоже склоняюсь к этой мысли. Возможно, с ним подобное случалось.

У Экдаха не нашлось времени, чтобы встретиться со мной: его жена попала в больницу, но против короткого телефонного разговора он не возражал.

– Кто-то из критиков писал, что каждый автор заслуживает участи своих героев, – сказал Барри, – но это не распространяется на нас, детективистов. Ведь нам постоянно приходится посылать своих героев на смерть. Но обратите внимание, Николь. Вашего Нордвестера отравили газом. Он был пьян и спал. Смерть во сне – какая смерть сравнится с ней по легкости? Вам незачем винить себя в смерти Вулфа и Нордвестера. Я уверен, что их судьба была предрешена. Вне зависимости от того, речь идет об убийстве или самоубийстве. Самое большее, что вы сделали – это подсказали способ. Но ваш способ как раз гуманен! Если бы этот полоумный Берг стукнул поэта молотком по голове, вам бы стало легче?

– Вряд ли.

– Правда, можно взглянуть на проблему с другой стороны. Я написал более десятка рассказов, большая часть из которых была опубликована. Ни разу никто не воспользовался предложенными мною способами убийства, так как я особое внимание уделил разоблачению преступников. У меня процесс разоблачения выстроен строго логически. Преступник обречен. Никаких случайностей. У вас же разоблачение произошло почти случайно: благодаря детским воспоминаниям Никольсена. Это могло вызвать интерес у преступников. Если, конечно, допустить, что они ищут подсказки в литературе.

Не скажу, что разговор с Барри Экдахом успокоил меня совсем, но от философствования есть по крайней мере одна польза: оно отвлекает от страданий.

Вечером, оказавшись дома и перекусив на скорую руку бутербродами, я уселась за компьютер. Весь день я размышляла о задании инспектора Майлса. Когда в рассказе я написала о десятках жаждущих смерти Брайана Нордвестера, я просто ткнула пальцем в небо. Я писала рассказ во время нашего путешествия в Париж, и у меня не было под рукой Интернета. Ни Макс, ни Генри, ни Барри Экдах не обратили внимание на это место в рассказе, а я просто забыла залезть в Интернет и посмотреть, как обстоят дела на самом деле.

Я ткнула пальцем в небо, но попала в точку. Я без труда нашла форум, где Берг поклялся извести Дерека Вулфа. Он во всем признался и теперь и вправду сотрудничал со следствием. У Берга нашлось с десяток единомышленников.

Я просмотрела еще десятки постов и комментариев к ним. Дискуссия ничем не напоминала академическую. Какой-то идиотский жаргон, междометия, поток омерзительных оскорблений как в адрес оппонентов, так и в адрес поэта.

На форумах поклонников Джека Блэка и Брайана Нордвестера царила та же удручающая атмосфера. И эти люди считают себя ценителями поэзии? Им необходимо поучиться вежливости у английских футбольных болельщиков!

У Блэка и Нордвестера недоброжелателей было не меньше, чем у Вулфа. Но принимать всерьез их угрозы не стоило. Все-таки Берг был психом.

Я выключила компьютер и первым делом отправилась в душ, чтобы смыть с себя всю эту грязь. Наслаждаясь струями горячей воды, ласкавшими мое тело, я рассуждала о бесполезности проделанной мною работы. Да, я выписала информацию о людях, открыто угрожавших поэтам. Но никто не указывал своих истинных имен и адресов. Едва ли удастся добраться до кого-нибудь из них. Да и в любом случае – все это обычный треп.

Макс покорно ждал меня. Он согревал для меня постель, а заодно рылся в своих юридических талмудах.

Я рассказала ему о своих изысканиях.

– Я об этом уже слышал, – сказал Макс. – Уже было несколько обращений в суд по поводу оскорблений и клеветы в Интернете, и даже в нескольких случаях ответчик понес заслуженное наказание. Но главной проблемой является анонимность участников дискуссий в Интернете. Я слышал, что группа демократов готовит проект закона, который потребует полной идентификации для участников различных форумов и чатов. Как видишь, детка, мы не стоим на месте.

– Это разумно, но боюсь, что защитники прав человека поднимут вой.

– Не сомневайся. Поднимут еще какой! Но кроме шумовых эффектов они ни на что не способны. На них уже не обращают внимание, как на все привычное.

– Когда-то считалось вежливым представиться прежде, чем вступить в дискуссию.

– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.