Побег на Альфу Центавра (сборник)

К счастью, мне не так уж часто приходится принимать участие в расследовании убийств. Но мой небольшой опыт свидетельствует о том, что большая часть подобных преступлений совершается из-за денег. В данном же случае от смерти писателя никто не получал никакой материальной выгоды. Вернее сказать, что никто из тех, кого бы можно было заподозрить. Пытаясь найти хоть какой-нибудь приемлемый повод для убийства Бердски, я прокручивала в голове ситуации не менее фантастические, чем его похищение инопланетянами, пока мне не пришла в голову очень простая мысль: а что если задумано не одно убийство? Интересно, есть ли завещание у Натали Бердски?

Эта, как показали дальнейшие события, гениальная мысль меня посетила в четыре часа утра, после безуспешной попытки послать к черту все головоломки и уснуть. Теперь уже ни о каком сне не могло быть и речи. Я встала и пошла на кухню варить себе кофе. Моя уставшая голова никак не могла справиться с новой задачей, а все мое полусонное существо охватила такая тревога, которая, просто граничила с паникой. Это было еще и потому, что ни один из телефонов Натали не отвечал. Таким образом, в совершенно неприличное для визитов время я оказалась у дверей дома своей клиентки.

Я несколько раз позвонила, но за дверью было тихо, и тогда я решилась побеспокоить полицию. Мне повезло: дежурил знакомый инспектор, который знал, что моим внезапным озарениям нужно доверять. Полицейская бригада появилась у дома Бердски в считанные минуты. Дверь пришлось взломать. Натали мы нашли в плачевном состоянии: казалось, что она уже мертва. Но приехавший врач сказал, что мы обнаружили ее вовремя, чтобы надеяться на более удачный финал.

Все как будто говорило о самоубийстве. Дверь была заперта, в доме кроме хозяйки не было никого. Нашли пузырек из-под снотворного, которым пыталась отравиться безутешная вдова. И все же, что-то было не так в самой картинке, которая предстала нашему взору, едва мы переступили порог спальни.

Очередное озарение снизошло на меня только к вечеру этого хлопотного дня. Я позвонила комиссару:

– Добрый вечер, – начала я разговор и тут же споткнулась, – правда, какой он, к черту, добрый…

– Вы правы, коллега, – ответил мне Катлер, – и все же приветствую вас и думаю, что вы позвонили мне не зря.

– Не знаю, это вы решите сами. У меня появились некоторые соображения, впрочем, в их полезности я вовсе не уверена. Я все время пыталась представить, как Натали все это проделала. Вот она берет пузырек с таблетками… А дальше? Она что просто заглатывает их одну за другой, запивая водой? Или ест их горстями?

– Нет, наши эксперты уже сообщили мне, что снотворное было добавлено в микстуру, которую госпожа Бердски принимает по предписанию врача. Бутылочка с микстурой стояла в прикроватной тумбочке, а стакан с остатками на ней.

– Снотворное было обнаружено только в стакане?

– Нет, оно было в бутылочке, но как вы догадались? Мне совсем непонятно, почему она не высыпала таблетки прямо в стакан.

– А разве эти таблетки растворяются в воде? Или эта микстура не на воде, а на специальном растворителе для снотворного?

– На это тоже в лаборатории обратили внимание, собственно, там даже не раствор. Как говорит один из наших лаборантов, Дональд Рафферт, похоже, таблетки сначала были измельчены, а потом уже порошок высыпали в микстуру. Это было не так глупо, поскольку все микстуры перед употреблением взбалтывают, – пояснил мне Эрик Катлер.

– Глупо было бросать пузырек. Теоретически все это с таблетками могла проделать и сама Натали, но в этом случае, я не думаю, что пузырек оказался бы на полу под ее рукой. Скорее всего, это был экспромт, причем весьма неудачный, – заметила я, – Понимаете, этот пузырек на полу выглядел как-то слишком театрально. Вы ведь заметили, что Натали очень аккуратна. В ее доме каждая вещь имеет свое место. Мне это бросилось в глаза еще тогда, когда я побывала у нее в первый раз…

– Ваша мысль мне понятна. Это, конечно, нельзя считать доказательством, но, похоже, что здесь имело место не самоубийство, а убийство, или точнее – покушение. Врачи обещают, что Натали Бердски выкарабкается.

– Да, я уже знаю. Надеюсь, что вы подумали о ее безопасности?

– Конечно.

– Скажите, у Натали есть завещание?

– Есть, но без ее разрешения нас с ним не ознакомят. Можно было бы это сделать и по решению суда, но вряд ли удастся доказать необходимость этого, пока мы не докажем, что это была попытка убийства.

– Тогда придется действовать, исходя из предположений, – вздохнула я, – вы уже знаете, хотя бы примерно, круг близких ей людей?

– Да, их не так много. Это, конечно, племянник и его жена. Есть у Натали еще престарелая тетка, но вряд ли она может претендовать на наследство от племянницы, скорее уж наоборот. Собственно, единственным, кто реально может быть упомянут в завещании, остается Фред Солман. Госпожа Бердски, фактически, вырастила этого оболтуса. Своих детей у нее не было, а ее сестра умерла, когда сыну едва исполнился месяц.

– А отец Фреда?

– По документам он нигде не числится, мать его официально замужем не была.