Побег на Альфу Центавра (сборник)

– Попробую. Будем считать, что мы установили, что он живет в том многоквартирном доме. Насчет крыши я очень сомневаюсь. Ведь туда пришлось бы проникать несколько раз, это трудно было бы делать всякий раз незаметно, если не жить в этом доме. Просто я рассмотрела бы не только верхние этажи на этот случай. Дальше работа полиции состояла бы в том, чтобы в первую очередь исключить тех, кто точно не мог этого сделать, я думаю, что круг подозреваемых значительно бы сузился. Дальше неплохо бы выяснить, не занимался ли кто-нибудь из живущих в этом доме живописью, ведь эту мазню все же нужно было нанести на холст, а для этого нужны некоторые навыки. Рисовать он, конечно, мог и не дома, но ему все равно пришлось бы купить краски, кисти, подрамник. И это тоже зацепка для полиции. Если честно, не думаю, что, зная все это, полиция долго бы искала преступника, не такой уж он хитрец, как ему, видимо, казалось.

– Здорово! – воскликнула моя подруга, – Генри тоже пришел к тому же выводу но немного другим путем, что, в общем-то, и понятно.

– Расскажи, – попросила я.

Расследование Генри Тамона, описанное Николь и записанное мною практически дословно

– Николь, у вас есть какие-нибудь мысли? – спросил меня мой шеф.

– Меня несколько удивила последняя работа покойного..., – больше сказать мне было нечего... – неуверенно ответила я.

– А скажите, Николь, как бы вы поступили, если бы хотели украсть какую-нибудь картину Мендеса? – продолжал допытываться Генри.

– Ну и вопрос... Я думаю..., я думаю, что проще всего это было сделать с картиной, над которой Мендес работал... Ведь все остальные наверняка охраняются с сигнализацией...

– А как бы вы поступили, если бы хотели скрыть факт кражи?

– Ну, не знаю... Может бы, поменяла холст на подрамнике...

– Но это ведь долгая процедура, сначала снять холст, потом натянуть другой... А рядом плавает труп...

– О, господи... Это обязательно?

– Скорее всего, да, по крайней мере, так произошло.

– Тогда... Тогда заменю холст вместе с подрамником!

– Николь, скажите, где вы были и что делали в день убийства между десятью и половиной одиннадцатого утра?

– Я?

– Вы, Николь! К счастью, у вас есть алиби, вы ведь были со мной...Вы бы могли стать опасной преступницей.

– Генри, вы как всегда преувеличиваете мои способности и заслуги. Вы и вправду думаете, что это ограбление?

– Это единственная правдоподобная версия. На всякий случай я хочу переговорить с садовником. Возможно, он видел картину незадолго до убийства художника и сможет опознать холст. Впрочем, если он будет утверждать, что это именно та картина, то я сильно заподозрю в нем сообщника!

– Не лучше ли обратиться к искусствоведам?

– Несомненно, Николь, но это займет как минимум несколько дней, и... этим уже будет заниматься полиция. Ведь наша задача лишь дать новое направление следствию...

Утром позвонил садовник. Как и предположил Генри, он видел картину за неделю до убийства. Кроме гор и ручья там был еще водопад! Версия Генри стала еще весомей, и он решил, что инспектора надо пригласить немедленно, ведь убийца гуляет на свободе...

Инспектор пообещал прибыть через час, но уже через сорок минут был у нас...

– Мистер Майлс, я полагаю, что это убийство в целях ограбления.

– Но ничего же не было похищено!

– Было, дорогой Майлс, было... Водопад, например.

– Простите?

– Со слов садовника на картине был изображен водопад. Убийца подменил подрамник с холстом. Холст, который хранится в доме – любительская подделка! Впрочем, для верности закажите экспертизу в Музее Искусств. Кроме того, если позволите, вот небольшой план поимки преступника. Скорее всего, он имеет какое-то отношение к жильцам того многоэтажного дома. А чтобы определить поточнее, попробуйте обойти магазины для художников, их не так много, все-таки подрамники покупают не каждый день. Возможно, продавец запомнил покупателя, и вы сможете сделать фоторобот. Ну а затем покажите его привратнику той многоэтажки.

Когда инспектор ушел, я спросила Генри, неужели он думает что человек, чтобы приобрести картину, может пойти на убийство художника?

– Понимаете, Николь, нормальный человек не станет ни убивать, ни красть. Поэтому точно можно сказать, что речь идет о человеке с отклонениями. Почему мы должны предполагать, что они незначительны?

– Насколько я понимаю, Генри, эта версия пришла вам в голову еще до того, как вы заинтересовались холстом. Не так ли?

– Вы совершенно правы, Николь. Ход моих мыслей был примерно таков. Чудес не бывает. Людей просто так не убивают. Тем более, с дороги художника было не видно, то есть никто не мог, проходя, заинтересоваться его работой, зайти посмотреть, получить шок от увиденного и, в состоянии аффекта, утопить автора? Убийство было предумышленным. Большинство преступлений направлены на овладение чужим имуществом. Что можно украсть у художника? Картину! Вот я ею и заинтересовался.

* * *