Побег невозможен. Сорваться с цепи (СИ)

Нэсс не нашелся, что сказать, в голове замелькали вопросы, но говорить с ним не хотелось. Осторожно потянул руку из хватки, но Райдел и не думал удерживать его. Нэсс прижал к себе руку, проколотое место слабо ныло и чесалось, захотелось отодвинуться от Райдела и закутаться в одеяло, но он побоялся шевельнуться. Райдел коснулся его плеча, провел ладонью по руке, Нэсс сжался, не зная, куда его рука двинется дальше, и боясь узнать, но он просто подтянул одеяло и накрыл, коснулся его головы, а затем просто положил руку поверх одеяла. Сглотнув, Нэсс посмотрел на него, но тут же опустил взгляд – Райдел наблюдал за ним. Нэсс шевельнулся, намереваясь все же отодвинутся от него, но в последний момент замер – не будет он сегодня трогать его, и может, и завтра тоже. Руки и ноги, казалось, весили в сто раз больше, и он даже не знал, сможет ли заставить себя сдвинуться с места. Его плечо не казалось таким уж удобным, и Нэсс повернул голову сначала в один бок потом в другой, все гадая, как оказался здесь. Вроде же был в ванной, а потом все закружилось, и что потом? Потерял сознание? И сюда его, наверное, положили после этого, а потом приходил Базиль, но, все равно, зачем было Райделу забираться с ним в кровать? Все это было слишком странным, но думать о чем-либо становилось все сложней, и его плечо перестало быть таким уж неудобным.

3

17 октября, 4 день недели.

Вздрогнув, Нэсс открыл глаза, непонимающе уставился на близкое плечо Райдела, через мгновение сообразил, что сжимает его запястье – по телу пронеслась дрожь, захотелось откатиться, убраться отсюда, но он остался неподвижен. Когда именно пришел Райдел, он не знал, спал. Чтобы посмотреть на часы, надо было поднять голову, а тогда проснется Райдел. Каждый день Нэсс ждал, что вот сегодня его «больничный» закончится.

Сколько дней прошло с того момента, как он вышел из комнатушки, Нэсс знал лишь приблизительно – боялся узнать точнее, да и не хотел. До того, как оказался там, следил за датами по телевизору, после – по чередующимся завтракам-ужинам, а потом время утратило смысл, и, когда наконец избавился от тумана в голове, избегал тех передач, где мог узнать дату. Да и на телевизор не хватало сил. Ни на что не хватало сил.

Просыпаясь, Нэсс кое-как доползал до туалета, потом обратно в постель, спал пока не приходил Базиль. Ел то, что он приносил, правда, осилить поначалу всю порцию не мог, а еда так чертовски вкусно пахла, но съесть все не мог – уставал. Потом снова спал, пока вновь не приходил Базиль, проверял его состояние и каждый день ставил капельницы. Нэсс уже на первый день попытался отказаться от этих зудящих иголок, но Базиль был неумолим и предоставил ему простой выбор: или это, или горка различных таблеток. Оказалось, что от таблеток его трясет куда больше, чем от игл, к тому же хотелось побыстрее набраться сил и драпать отсюда.

Райдел рядом с ним шевельнулся, и Нэсс затаил дыхание – проснется или нет? Казалось, от стука его сердца должен был уже проснуться, как же хотелось снять руку с запястья, не ощущать его кожу. Почему это продолжается? Поначалу Нэсс думал, что это Райдел обнимает его, притягивает к себе, пока он спит. Но против этого выступали несколько фактов. Может поначалу Нэсс и спал крепко и мог не заметить, что его куда-то тащат или шевелят, но позже, когда силы начали постепенно возвращаться, неужели он не проснулся бы от прикосновений, тем более от его прикосновений. А вторым доводом, говорящим в пользу того, что Нэсс сам к нему лезет, были вот такие странные жесты. Райдел предпочитал обнимать его, соприкасаясь всем телом. Но в последние дни, просыпаясь, Нэсс обнаруживал, что положил руку ему на плечо или сжимает его пальцы, то лбом притулится, то носом. Объяснений этому своему поведению Нэсс найти не мог, удивлялся, что во сне как будто не помнит, кто виноват во всем.

Райдел снова шевельнулся и глубоко вздохнул, Нэсс зажмурился, понимая, как глупо притворяться, что он спит, да еще так бездарно, но ничего не мог с собой поделать.

— Не спишь? — проведя рукой по его щеке к волосам, тихо спросил Райдел.

Казалось, ему никогда не надоедало гладить его по голове, и, может, только поэтому длинные волосы не стали подрезать, а Нэсс никак не мог решить: лучше так или лучше без них? Открыв глаза, Нэсс медленно снял руку с его запястья и прижал к груди, ругая своенравную конечность. Райдел перестал гладить его по голове и, повернувшись на бок, потянул его руку к себе.

— Иди ко мне, поближе, — прошептал он. Нэсс сжался, не желая приближаться к нему еще больше – и так он был слишком близко. — Нэсс. — голос Райдела прозвучал тихо и угрожающе.