Побег от Гудини. Охота на дьявола

Я подняла воротник, вдыхая тепло собственного тела. Здания из мерцающего светлого известняка уступили место кирпичным, испещренным щербинами и покрытым грязью. Булыжные мостовые сменились немощеными улицами, местами замерзшими и по многим причинам опасными на вид. За окном можно было заметить много исхудавших, болезненного вида детей, сбившихся в кучки между зданиями. В такое утро никому не пожелаешь оказаться на улице.

Томас, который никогда ничего не упускал из виду, крепче обнял меня.

– Большинство этих детей итальянцы. Они или сбежали из дома, или их выгнали зарабатывать деньги.

К горлу подступил комок.

– Они такие маленькие. Как они могут заработать?

Томас промолчал. Это было странно для юноши, который не упускает случая поделиться фактами по любому мыслимому поводу. Я заметила, что он не барабанит пальцами, как обычно. Я снова выглянула в окно и вдруг поняла, что он не мог заставить себя произнести. У этих мальчишек – этих детей – не было иного выбора, кроме как стать преступниками. Чтобы выжить, они будут драться, воровать или подвергаться еще худшим ужасам. И некоторые не выживут.

Такой судьбы я бы не пожелала и злейшему врагу, не то что ребенку. Томас однажды заметил, что этот мир не добрый и не жестокий, но я все равно видела, как несправедлива эта жизнь ко многим. Я отрешенно смотрела в окно, чувствуя себя бессильной.

Мы не разговаривали до конца поездки. Когда экипаж остановился, по спине пробежал мороз уже совсем по другой причине. Если мясницкий район был мечтой убийцы, то это здание казалось престолом царства Сатаны. Оно выглядело неприятнее, чем привалившиеся к нему мужчины и женщины, и в два раза более убогим. Небо и земля по сравнению с салоном модистки, наполненным беспечным теплом и роскошью.

Перед входом, как грифы над падалью, кружили репортеры в черных пальто. Взглянув на Томаса, я заметила в его глазах такое же мрачное выражение. Похоже, убийство стало новой формой развлечений. Джек-потрошитель разбудил в зрителях жажду крови, почти такую же пугающую, как преступления, которые мы расследовали.

– Добро пожаловать в отель «Ист-Ривер», – тихо сказал Томас. – Нам в тридцать первый номер.

* * *

Внутри отель казался необитаемым, единственное исключение составляли паразиты. Наверное, скоро даже тараканы и мыши отправятся искать менее вонючее жилье. Того, кто берет один цент за комнату и питание, следовало бы отправить прямиком в работный дом. Крысы шествовали по лестницам и шныряли по норам в стенах, не торопясь и не пугаясь нашего присутствия.

Весь пол был усеян пометом. Я аккуратно шагнула в дверь, стараясь не думать о цепляющейся к подолу заразе, когда мои юбки задели эту дрянь. От отцовских страхов подхватить болезни трудно избавиться. К счастью или нет, но было достаточно темно, и я не могла разглядеть всю степень запущенности. Единственным источником освещения в передней служил тусклый дневной свет, просачивающийся с верхнего этажа между гнилыми досками перекрытий.

Серая штукатурка на стенах отваливалась кусками, либо крошась сама по себе, либо став несчастной жертвой злых постояльцев. Сложно сказать, колотили они по стенам или их самих туда швыряли. Возможно, имели место оба варианта. В коридоре половина обоев была оборвана, вторая половина упрямо цеплялась за стены. Здесь было так же темно, как и во всем здании, под стать темным деяниям, которые нам предстояло расследовать.

Я совершила ужасную ошибку, опять посмотрев вниз, и обнаружила капли засохшей крови. Если на жертву напали не здесь, должно быть, наш убийца уходил этим путем. Желудок непроизвольно скрутило. Возможно, я не так уж стремилась расследовать еще одно убийство, как мне представлялось, а месяца без волнений о причинах смерти слишком мало для передышки.

В углах лежали толстые слои пыли и паутины. Ведра с помоями привлекали мух и прочих паразитов, которых мне не хотелось рассматривать внимательнее. Жуткое место для жизни и еще более ужасное для смерти.

– В какую сторону? – спросила я, полуобернувшись к своему спутнику.

Томас показал в дальний конец узкого коридора. С каждой стороны было больше комнат, чем, по моим представлениям, могло поместиться на этаже. Я приподняла бровь, удивившись, что у входа нет стойки портье. Необычно для отеля.

Через несколько шагов я заметила, что нумерация дверей начинается с двадцати, и нахмурилась.

– Разве это не первый этаж?

– За той дверью есть лестница вниз, на цокольный этаж, – сказал Томас. – Труп в последнем номере справа. Смотри, куда идешь.

Странная конфигурация, дающая убийце возможность спрятаться или избежать свидетелей. Прежде чем шагнуть в коридор, я рискнула посмотреть вверх. Оттуда на нас уставились люди с такими же унылыми лицами, как и все окружающее.

Мать с ребенком на руках, несколько мальчиков и девочек с пустыми глазами. Сколько раз они видели, как в их временное жилище приходили полицейские и выносили еще одно тело, словно вчерашний мусор?