Побег от Гудини. Охота на дьявола

– Нет! Ни в коем случае! – сказали они хором.

– Платье должно быть новым, – уточнила Дачиана, – сшитым специально для этого важного дня. Оно будет белым, как у королевы, со слоями летящего газа и лифом, расшитым кристаллами.

Доводы сыпались один за другим, так что у меня закружилась голова. Я нашла пустой стул рядом с отцом и дядей.

– Спасибо, отец. Я знаю, вам не совсем удобно…

– Я обнаружил, что вполне доволен, когда моя дочь счастлива. – Он обнял меня. – К тому же твой Томас очень отважный молодой человек. Посмотри, как он спорит с твоей кузиной по поводу цветов. – Отец с улыбкой покачал головой. – Он уникальный. Достаточно уникальный, чтобы ты оставалась такой же счастливой всю жизнь, я уверен.

– Я знал, что ваше партнерство не доведет до добра, – проворчал дядя.

– Что ж, я рада, что вы сыграли такую важную роль. – Я поцеловала его в щеку, удивив нас обоих. Дядя густо покраснел. – Прошлогодняя встреча в вашей лаборатории с этим неприятным студентом оказалась одним из лучших случайных знакомств в моей жизни.

Дядя что-то проворчал и быстро вышел из столовой.

После его ухода отец рассмеялся, качая головой.

– Моя дорогая девочка. Если ты веришь, что это случайное знакомство, то тебе предстоит многое узнать. Особенно про своего дядю.

Я обдумывала его слова, звуки дружеской беседы и звон вилок по фарфоровым тарелкам отошли на второй план.

– Вы, должно быть, ошибаетесь. В тот вечер, когда я познакомилась с Томасом, он явился без приглашения.

Отцовские глаза весело блеснули.

– Моя милая дочь. Джонатан читает людей еще лучше Томаса. Задолго до того как этот юноша вошел в лабораторию, он уже знал, что вместе вы двое способны изменить мир. Знай, он взял Томаса в ученики, потому что всегда был Уодсвортом, который верит, что любовь может перекинуть мост между жизнью и смертью. Если ты считаешь меня старым глупым романтиком, то мой брат вдвойне такой по обоим пунктам.

* * *

Прошло двенадцать дней. Время ускользало из рук, словно изворотливый профессиональный убийца. Женщины наших семейств – вместе с моим отцом, который, к моему удивлению, получал удовольствие от приготовлений и походов по магазинам, – трудились с утра до ночи, планируя, заказывая и исправляя списки. Мы с Томасом пробовали помочь, но нас прогнали. Убийства в городе не прекратились, хотя, похоже, ни одно не было совершено рукой Потрошителя. Казалось бы, надо радоваться, но дурное предчувствие убеждало в обратном.

Если Джека-потрошителя больше нет в Нью-Йорке, значит, он рыщет в другом городе. Я не тешила себя иллюзиями, что он просто перестал убивать. В лучшем случае он экспериментирует с новыми вариациями своих методов. Необычно для убийцы. И тревожно. Он уже эффективная машина для убийств; потренируйся он еще да измени почерк – и мы можем вообще никогда его не поймать.

Дядя бросил скальпель в ведро с карболовой кислотой, не заботясь о том, куда попадут брызги.

– Ничего! Он как будто испарился.

Я положила трость и, подняв ведро, выловила инструмент. Дядин гнев копился много дней и достиг точки кипения. Раньше я не видела, чтобы он срывал раздражение на своих скальпелях.

– Я… – Я замолчала, набираясь храбрости. – Кажется, я знаю, где мы можем выяснить больше.

Дядя посмотрел на меня.

– И где же?

Я глянула на Томаса, вдруг ощутив неуверенность: хочу ли делится этим с дядей? Мой жених кивнул, выражая поддержку, но не стал высказывать свое мнение. Это моя тайна, и открывать ее должна я. Мной овладело странное чувство, как будто я собираюсь предать брата. Я никак не могла успокоить внутреннюю потребность защищать человека, который не защищал других.

– И? – спросил дядя, теряя остатки терпения.

Я приготовилась к новым вспышкам его гнева.

– Дневники Натаниэля. В них… в них содержится много информации. Про убийства.

Мне не надо было уточнять, о каких убийствах идет речь.

Дядя выпрямился, а в его глазах появилось отсутствующее выражение.

– Твой брат не знал об этих убийствах ничего стоящего.

– Я уверена, что он…

– Он был еще одной несчастной жертвой, хотя многие сочли бы, что в это трудно поверить.

Я сжала губы, отказываясь спорить, хотя дядя просто не желал признавать очевидное. Мне очень хорошо знакомо это чувство, и я не стану лишать его покоя, хотя и безосновательного.

Хочет дядя взглянуть в глаза правде или нет, но факт остается фактом: Натаниэль знал про Джека-потрошителя больше, чем любой из нас.

Глава 14 Любить Кресуэлла

Комнаты Одри Роуз

Пятая авеню, Нью-Йорк

5 февраля 1889 года

– Ты уже решила, что завтра сделаешь с волосами? – спросила Дачиана, поправляя перед зеркалом собственную высокую прическу. – Если уложишь так, сможешь показать то потрясающее ожерелье.

– Или можешь распустить их, и плевать, что скажут остальные, – добавила Иляна с очаровательным, как всегда, румынским акцентом.

Она бросила критический взгляд на Дачиану, расчесывая собственные локоны.

– Все равно фата скроет ожерелье.