Побег от Гудини. Охота на дьявола

– Разумеется, Томас, мне любопытно! Я… Боюсь, если я узнаю еще что-нибудь неприятное… – Я сделала глубокий вдох, беря себя в руки. – У меня и так будто силой вырвали сердце. Разве мало того, что сорвалась наша свадьба? Мне еще нужно выслушивать о мисс Уайтхолл? – Горячие непрошеные слезы хлынули по моим щекам. – Если только ты не собираешься сообщить, что она отказалась от намерения выйти за тебя замуж, я не желаю обсуждать ни ее, ни твоего отца, ни выслушивать предложения любовной связи за спиной твоей суженой. Я не вынесу еще одного разочарования. Оно меня убьет.

– Ты думаешь, я сегодня был с ней? Ухаживал за ней? После того, что случилось вчера? Ты с ума сошла?

Меня разозлил его тон.

– Откуда мне знать, если тебя не было? Что я должна была думать?

– Ты не должна думать, ты должна знать: я люблю тебя. – Томас развернулся с диким взглядом. – Что, если я так и не женюсь и останусь помолвленным? Почему ты не хочешь быть со мной, что бы ни случилось? Почему распутный образ жизни Мефисто не приводил тебя в такой ужас, как мое предложение? Жалеешь, что не уехала с карнавалом? Жалеешь, что бросила его? Неважно, что он манипулировал и злоупотреблял твоим расположением и продолжил бы так поступать. Чем плохо мое предложение?

Если бы он меня ударил, мне было бы не так больно, как слышать полное опустошение в его голосе. У меня заколотилось сердце. Его бешенство было гораздо хуже холодности. Теперь я поняла, что он скрывал ею глубину собственной боли. Томас наконец не удержал эмоции в узде, и они выплеснулись.

– Томас…

Я уставилась в потолок, ища трещины. Наверняка он сейчас обрушится, как и всё вокруг меня.

– Мы это уже обсуждали. Я не могу изменить того факта, что допустила ошибки в том расследовании. Я думала, что смогу играть определенную роль, а сама чуть не потеряла себя. Ясно, что это было неправильное решение. Я несовершенна и никогда не называла себя совершенной. Все, что я могу, – это извлечь урок из своих ошибок и больше их не совершать.

– Это не ответ на мой вопрос.

Голос Томаса был слишком спокойным.

Я перевела взгляд на него. Он пристально смотрел на меня.

– Ты правда хочешь поговорить о Мефистофеле? Сейчас?

Он дернул головой, что могло сойти за кивок:

– Почему ты могла отбросить условности ради него, но не ради меня?

Я вздохнула. Он страдал, а я помогла разбередить эту рану. Если бы между нами не было этой зияющей пропасти! Больше всего мне хотелось обнять его и поцелуями прогнать его страхи. И чтобы он тоже прижал меня к себе и заставил забыть боль и страдания последних суток. Но сейчас нам не следует так поступать. Я должна помнить об этом.

Даже если это противоречит всем моим естественным порывам.

– Ты же знаешь, я никогда серьезно не рассматривала Мефистофеля как жениха. Я никогда бы за него не вышла. Меня увлек не он, а идея жизни вне рамок общества. Выбросить в мусор все правила и ограничения и жить только по собственным законам. Да, он заронил во мне эту мысль, но боюсь, мы с тобой навечно обречены заново проживать ту неделю. Мефистофель не завоевал моего сердца и не был настолько умен, красив и загадочен, чтобы заманить меня. Если хочешь всю правду, я боялась зерна сомнения в сердце. Я страшилась, что могу оказаться недостаточно хороша для тебя. Ты так уверен в нас и уже имеешь романтический опыт…

– У меня нет опыта, когда дело касается любви, Уодсворт.

– Да? – Я подняла бровь. – Мисс Уайтхолл, размахивающая соглашением о помолвке, просто игра нашего воображения?

Я вздохнула, а Томас опустил плечи. Так мы не излечим наши разбитые сердца.

– По правде да, он был способен использовать мою наивность против меня. До недавнего времени я вела замкнутый образ жизни – у меня не было подруг, кроме Лизы. Ты был единственным молодым человеком, с которым я разговаривала, не считая брата. Я все еще познаю себя. Пока я играла ту роль, пытаясь выудить информацию об убийце, я… тогда у меня впервые появились другие друзья. Люди за пределами моего крохотного мира. Они любили науку и беспечные танцы, и они были так невероятно свободны. В глубине души я хотела стать такой, как они. Даже если это было ложью и запутывало еще больше. Я хотела забыть о том, чего все хотят или ждут от меня. Мне страшно жаль, если при этом я причинила тебе боль.

Он резко вскинул голову.

– Ты свободна в выборе, я всегда говорил…

– Да, да. – Я отмахнулась. – Ты всегда говорил, отец всегда говорил, дядя всегда говорил.

Не в силах встретиться с ним взглядом, я уставилась на свои руки, вспомнив, что еще не вернула фамильное кольцо. Я опять переключила внимание на Томаса.

– Одно дело, когда другие говорят тебе, как будет лучше, но совсем другое – собственный опыт. – Я покачала головой. – Я несовершенна и никогда не стремилась такой быть. Характер строится из недостатков. Они делают нас более человечными. Более…

– Уязвимыми перед сердечными трагедиями?