Побег от посредственности

– Я верю, что да, но лучше даже не пытаться искать его.

– Почему?

– Возможно, наберусь смелости и позволю вам узнать почему. Вы не потеряли камешек?

Ричард залез в карман и вытащил пористую гальку.

– Дайте мне руку, – попросил он Викторию. Две ладони нашли друг друга, быстро и сильно сжались. Его сердце забилось. – Это необычный камень, так ведь?

Современное общество обожает «новые» вещи, больше всего оно любит, когда все, что произведено, быстро продастся, употребится и превратится в мусор. Серый камешек мало кому интересен. Виктория ослабила рукопожатие, но не выпустила руку Ричарда. Ее удивила странная тяжесть. Болезнь, усталость? Пробежала по всему ее телу. Все в порядке, так что тогда? Воспоминания? Да! Что-то в будущем снова связывается с прошлым. Так у нее было всегда. Давид? На нее напала навязчивая необходимость довериться, поделиться, открыть еще больше свою затоптанную душу. Рука Ричарда была мужественной и дружеской.

– Когда я была маленькой, я любила читать, и часто мне было грустно, когда хорошая книга заканчивалась. Детская душа, однако, знает, что делать. Любимые книги я читала по второму разу, по третьему, по пятидесятому, снова и снова, мой реальный мир медленно переплетался с книжным.

Едва я закрывала вечером глаза, появлялись персонажи, их приключения, внезапно возникала новая история, она развивалась, продолжалась, менялась, и я поняла, что путь – это вопрос не выбора, а воображения, и будущее зависит лишь от личного решения.

– Вы хотите сказать… – в изумлении Ричард не закончил предложение.

– Не перебивайте меня. Мужчины так не любят слушать. Мое воображение и продолжения романов приобретали все большую интенсивность. Мое сознание овладело мной – оно выбирало только те продолжения, которые его возбуждали, притягивали. Разница между книгой и продолжением размывалась. Я была неспособна остановиться.

– Так значит, вы подошли к параллельному миру!

– У фантазии свои пути. В одном языковом лагере я познакомилась со старшим мальчиком.

– Привет, ты не Джейн Эйр?²

Этим вопросом он меня сразил. Со своих двенадцати лет я хотела быть такой, как она! Ее история просыпается в моем воображении каждую ночь.

– Возможно, да, – ответила я таинственно и так же прямо спросила: – А ты случайно не Мартин Иден?³

– Я сам Джек Лондон! И если хочешь, я возьму тебя с собой во-о-он туда, на тот холм.

– Хорошо, Джек, или как там тебя зовут, – сказала я насмешливо.

– Ян, но все зовут меня Филос, правильно бы было Философ, но все сокращают.

– Филос звучит возвышенно, а я – Виктория.

– Филос – это любимый, фило – софия, собственно, это любить мудрость, поэтому философом является каждый, кто любит мудрость.

– А ты скорее не  – чересчур мудрый? – спросила я его с пренебрежением.

– Ты говоришь по-гречески? – удивился он вместо того, чтобы обидеться.

Мы обошли заросший болотистый пруд и отправились лесной тропинкой к холму. Лес был полон могучих буков, прелестных кленов и раскидистых дубов. Их ветви склонялись к нам и приветливо махали, кроны деревьев улыбались и передавали друг другу новость: «Эй, здесь двое из рода Адама, охраняйте их и приведите в правильное место».

– Подожди, – сказал Ян и остановился. – Слышишь голоса?