Побег первой части (СИ)

- Скажи, а ты тогда действительно был уже совершенно равнодушен к Эрике? Все-таки это она тебя бросила. А что чувствовал когда ее убили? И когда меня обвинили?

- Когда бросила переживал, конечно, но потом понял, что это к лучшему. А когда она умерла пожалел... но уже, как бы сказать... как знакомую женщину. Ну а ты... Какая разница - ты же появился у нее гораздо позже.

- И ни вещей ее не хранил, ни фотографий?

- Зачем?

Похоже, он так и не понял, что я появился у неё не "гораздо позже". Ну да ладно, значения большого не имеет. А вот что может иметь значение, так это мое новое наблюдение. То, о чем не намекал ни один Учитель. Тело, похоже, тоже влияет на сознание. Говорил Бобби как-то уж очень собрано, определенно. Не его это стиль. А вот я мычал время от времени, руками дергал. Нехорошо это, надо держать себя в тонусе и побыстрее все заканчивать. Кесарю, как говорится, кесарево, а Бобби - то тело, что осталось.

 

* * *

 

Ночью я подъехал к дому, в котором раньше жила Эрика. Теперь третий этаж занимала ее сестра, получившая квартиру в наследство. Очень удобно, что она сама въехала в эти скромные апартаменты. Не стала продавать недвижимость, когда-то отсуженную у моего друга экс-супругой.

Прохожу через двор, где бродит какой-то собачник - такой уж район, в котором отсутствие шавки - дурной тон. Странно, что только один.

Поднимаюсь по лестнице, звоню в дверь - никого, как и ожидалось, только какой-то шорох. Достаю топорик - ломика в квартирке Бобби не нашлось - отжимаю дверь. Ох как трудно это делать пухлыми слабыми ручками! Конечно, и здесь тявкающая собачонка. Она-то, видимо, и шуршала за дверью. Загоняю перепуганную зверюшку в туалет и начинаю поиски. В шкафу одежда, но всё уже наверняка принадлежит новой хозяйке. Мебель та же, что стояла здесь и раньше... сервант, секретер. Понятно, родственники Эрики доходами не блистали, но чтобы вот так - ничего своего, даже на фоне убогости собственности, доставшейся от адвоката-неудачника! А вот и документы, прочие памятные бумаги. Отдельно, перевязанная то ли бечевкой, то ли старой лентой, пачка, оставшаяся от покойной. Лезвием того же топора перерезаю веревку, достаю альбом с фотографиями, несколько писем. Уже уходя, подхватываю с полок пару незначительных вещей, смахнув рукавом на пол стеклянную вазу.