Побег. По двум сторонам океана (СИ)

Наконец, речи закончились. Наступила главная часть — передача денег. За короткие строки удалось почти невозможное — собраны были тридцать тысяч франков, ещё столько же отдала государственная казна, а также безымянные граждане. Среди них был Ричард де Чарди, но никто об этом не знал. Но и начинающих любителей, не скрывающих свои имена, суммы были внушительные.

Наступил черёд объявлять о своих достижений Этьену Обмредье. Он снова начал с длинной речи.

— Многоуважаемые члены нашего клуба собрали для своих братьев и сестёр три тысячи! — объявил хвалебно он.

Любители питомцев издали восторженные овации. Пьер и Ричард кричали наравне с ними. Анна заулыбалась, но улыбка не была радостной. Она печально вздохнула и вдруг крикнула, прервал Омбредье.

— Месье Омбредье, а как вы объясните эту бумагу?

Анна достала из сумки аккуратно сложенные листы бумаг. Омбредье вылупил глаза, но его замешательство длилось мгновение.

— А я везде искал эти бумаги, — выхватил он документ и показал людям. — На этих бумагах я записываю все ваши поступления, чтобы кто мне не было никаких неприятных вопросов.

Он протянул бумажку людям.

— Эй, вам ещё вторую бумаги дали, — крикнул кто-то в толпе.

Народ рассматривал бумагу, составленную в клубе Любителей питомцев. Три тысячи франков собрано, осталось поставить подпись.

— Месье Омбредье, вытащите из кармана вторую бумагу, которую я вам дала, — сказала Анна. — Где две тысячи, которые указаны на той бумаге?

— Анна, ты что задумала? — подхватился Ричард.

— Восхищение восхищением, но не стоит входить в сумасшествие и всему верить, когда твой друг сидит в тюрьме, — сказала Анна.

Она повернулась к собравшимся.

— Простите, что пришлось сделать это сейчас. Но иначе потом может быть поздно. Церемония продолжится, но без одного человека. Без Этьена Омбредье.

***

Полицейский участок в Париже не знал отдыха. Несколько дней назад он возбуждал дело и брал показания у потерпевшего, сегодня допрашивал потерпевшего как подозреваемого. С ним сидела мама, адвокат, который давно работал на семью. В кабинете были двое “посторонних” — солдат и знакомая следователю девушка.

— Расскажи поподробней, кто такой Феликс? — ласковым голосом спросил следователь, с ребёнком в общении жесткость только бы ухудшила допрос. Но мальчик был и так напуган, что сидит в полиции во второй раз:

— Феликс это, — Эктор запнулся, но быстрый взгляд Жерара заставил его говорить, — мой уличный знакомый. Он гад, мы всегда с ним ругались и дрались! Но я побеждал всегда. Феликсу надоело вечно оставаться в дураках, позавчера он, сволочь, собрал друзей и напал на меня, когда отец послал в лавку меня за хлебом. Они чуть не убили меня.

— А почему ты сказал, что тебя побил некий Денис Лаванье? — спросил следователь.

Мадам Омбредье гневно поднялась:

— Хватит давить на моего ребёнка! Вы не видите, что тот мужчина его пугает! Он заставляет моего сына врать! — показала она на Жерара.

— В отсутствии этого мужчины ваш сын говорил тоже самое несколько минут назад, — ответил следователь. — Эктор, так почему ты обвинил Дениса?

Мальчик был смущён и зол. Недавний знакомый раздражающе стучал пальцем по стене. Но деваться было некуда.

— Папа попросил. Когда я прибежал домой, он сказал, чтобы пока мама не звала врача. Я могу быть ему как-то полезен. А потом прибежал Денис. Он ломился в дверь, говорил, что сожжёт нас, изобьёт папу. Тогда папа сказал мне, чтобы я заплакал и закричал.

— И ты сразу заплакал? — поднял брови следователь.

— У меня не получалось. Но папа стал пугать меня, что не купит лошадь, которую обещал подарить весной, и сдаст в ученики трубочисту. Я тогда и заплакал.

Мадам Омбредье гневно задрожала и стукнула кулаком по столу. Семейный адвокат заготовил уже ноту протеста и собрался огласить её, но стук в дверь не дал ему заговорить.

— Господин следователь, задержали месье Этьена Омбредье, — доложили следователю.

Жерар и Софи переглянулись и подбежали к окну. Омбредье вели в участок, за полицейским экипажем следовала небольшая толпа, члены клуба Любителей питомцев, друзья Софи и родители Дениса. Юноши выглядели помято, неуверенно, они были злы. Анна разделяла их чувства. Но девушка и юноши держались в стороне друг от друга.

Софи спустилась вниз.

— Пьер, ты был прав. Прости, что не верила тебе. Жерару удалось во всём разобраться.

Пьер улыбнулся и обнял Софи.

— Прощаю. Как ты уже поняла, на сей раз прав оказался я.

Пьер заметил Жерара, стоящего за спиной Софи. Жерар стоял растерянным и переминался с ноги на ногу, он слабо улыбнулся и тихим голосом промолвил, не сводя глаз с Пьера, который становился мрачнее тучи.

— Всегда рад прийти на помощь. До свидания, — промолвил Жерар и ушёл.

— Всего доброго! И, надеюсь, прощайте! — крикнул Пьер.

Наступил черёд допрашивать Омбредье. Толпа буйствовала, грозилась расправой, бунтом. Люди были взбешены.

— Мы не отдадим вам Омбредье! Мы отомстим! — раздавались крики.

Но Омбредье не отпускали. Свежий воздух ощутить смог Денис. Родители и друзья готовы были задушить его в объятиях.

— Позволили нашего птенчика за решётку посадить! — отругала себя Бертина.