Побег с Лазурного берега

В глазах миссис Уилсон сверкала ярость. Эта женщина всегда добивается того, чего желает, понял Майкл. Но и он не собирается уступать ей Дженни без боя. Он ведь уже понял – речь шла о том, чтобы он забыл дорогу в особняк Уилсонов.

– Забудьте дорогу в наш особняк, – вторя его мыслям, произнесла надменно Гертруда Уилсон. – Сколько мы вам должны?

– Что? – спросил, не понимая, Майкл.

Матушка Дженни повторила:

– Сколько мы вам должны? Я тотчас выпишу вам чек. Молчите? Тогда, думаю, тысячи долларов хватит. Держите!

Она протянула Майклу лиловую бумажку, на которой он разглядел единицу с тремя нулями. Она заранее заготовила чек!

– Дешево же ты меня оцениваешь, мама!

Майкл повернул голову на голос Дженни. Девушка спускалась по большой лестнице. За ней бежал слуга Генри.

Миссис Уилсон не растерялась.

– Дженни, мистер Беннет уже уходит. Он принял чек в качестве благодарности за твое спасение. Всего доброго!

Майкл разорвал чек и швырнул его под ноги миссис Уилсон.

– Мама, зачем ты велела Генри не соединять меня с Майклом? Я уже совершеннолетняя и имею полное право самостоятельно определять, с кем мне говорить, а с кем нет! – крикнула Дженни. Похоже, в упрямстве она не уступала матери.

Гертруда распахнула тяжелую входную дверь и заявила:

– Мистер Беннет, убирайтесь прочь! И если не хотите, чтобы я подключила своих адвокатов, которые отправят вас в тюрьму, то забудьте о Дженни раз и навсегда!

Она вытолкнула его за порог, и последним, что увидел Майкл перед тем, как Гертруда Уилсон захлопнула дверь, было печальное лицо Дженни.

Весь вечер Майкл провел в баре, а оттуда отправился домой. По пути к нему приставали проститутки, предлагая свои нехитрые услуги, но он даже не удостаивал их ответом.

Он понял – ему нужна одна Дженни. Любовь с первого взгляда, вот как это называется. Он не может без нее, и она, судя по всему, без него тоже. Но мать никогда не позволит им не то что жить вместе, но даже и увидеться еще раз!

Всю следующую неделю Майкл ходил мрачнее тучи. От Дженни не было вестей. Да и как она могла найти его, если у нее не было ни адреса, ни номера телефона? Проходя мимо газетного киоска, Майкл увидел журнал с изображением миссис Уилсон на обложке. Купив его, он прочитал статью, посвященную издательской семье Вандершток.

Именно так звали прадеда и прабабку Дженни, портреты которых висели над камином в гостиной ее дома. Этот самый Сигизмунд Вандершток прибыл в Америку в середине девятнадцатого века из Голландии бедняком. И всего за десять лет превратился в мультимиллионера. Он искал золото в Калифорнии и алмазы в Аппалачах, служил кочегаром на пароходах, бороздивших Миссисипи, и преподавал философию в Колумбийском университете.

Сигизмунд вложил деньги в провинциальную газетку, которая благодаря его гению превратилась в самый массовый бульварный листок страны. К концу жизни ему принадлежало двенадцать газет, две дюжины журналов, с десяток издательств. На смертном одре Сигизмунд заинтересовался новейшими изобретениями – радио и кинематографом, завещав своему сыну не останавливаться на достигнутом.

Тот последовал совету отца и приложил все силы, чтобы умножить фамильное состояние и влияние. Вандерштоки практически монополизировали газетный бизнес и делали благодаря этому капитал – ведь политикам для того, чтобы выиграть выборы, требовалась реклама, для чего были нужны газеты, журналы и радиостанции.

Скончавшись в 1938 году, сын Сигизмунда Эрик оставил состояние в два с лишком миллиарда и единственную наследницу – двадцатитрехлетнюю дочь Гертруду. Мало кто верил, что столь юное создание, да к тому же женского пола, в преддверии апокалиптических событий сумеет удержать на плаву империю своего отца и деда. Но война принесла Гертруде, вопреки советам адвокатов и менеджеров возглавившей совет директоров холдинга, небывалые барыши. Она продолжила делать бизнес на территории освобожденной Европы, и к середине пятидесятых годов имя Вандерштоков стало нарицательным при обозначении воротил в сфере средств массовой информации. Но журналы и радио остались в прошлом – наступила эра телевидения.

Гертруда была умна, поэтому уступила место главы совета директоров тем, кто разбирался в новой обстановке. Она по-прежнему крепко держала в руках бразды правления холдингом, но не забывала о главном, что требовалось от нее, – о продолжении рода. О Гертруде писали, что в юности она пережила роман с садовником, закончившийся плачевно – ее отец запер дочь в подвале, а молодого человека нашли убитым на улице. Это ожесточило Гертруду, которая стала беспощадной не только к себе, но и к окружающим.

Ей требовался наследник, кронпринц, дофин, который бы унаследовал империю Вандерштоков, имевшую филиалы на всех континентах, а штаб-квартиру в Нью-Йорке. Гертруда долго выбирала себе подходящего мужа, полностью уподобившись некоторым влиятельным мужчинам, которые подходят к выбору супруги как к покупке кобылы. Только мисс Вандершток требовался жеребец.