Побег шиповника: Часть I (СИ)

Джулиан ощутил приятное волнение. Этот эльф в ночь празднества смотрел на него так, как смотрел только один мужчина до. От этого взгляда по спине бегали мурашки, а в груди стыл прохладный иней: в прошлый раз подобный взгляд стоил ему свободы. Свободы и часов, потраченных в сладком забвении. Интересно, у кузнеца такие же шершавые пальцы?

Джулиан медленно шёл на звуки работающей кузницы. Ножи Туруфь тихонько звенели за пазухой. Его ноги, обутые в мягкую кожу, ощущали без боли каждый изгиб, на который наступали: корешки, ветки, кочки муравейников, гигантские шишки, которые Джулиан тут же подбирал, чтобы потом разобрать их вместе с Йотлем и съесть питательные семечки. Солнце приятно припекало, его удавалось увидеть не так часто, и юноша улыбнулся широкой детской улыбкой, поднимая голову навстречу теплу и яркому свету.

Когда показалась кузница, стало почти что жарко, словно бы от самой земли на этом месте, на холме, в светлом и громком лесу шёл этот жар. Джулиан перелез ломкие каменные выступы и увидел Смимара, одетого в грязные от копоти и пота одежды из волос рыжеватки и толстый кожаный фартук, какие носили и человеческие кузнецы, защищаясь от искр.

Смимар поднял на него глаза лишь на миг, чтобы засвидетельствовать присутствие гостя, и тут же опустил их вниз, туда, где творилось его волшебство. При этом эльф совсем не изменился в лице, на которое налипло хмурое, сосредоточенное выражение, и Джулиан не решился его беспокоить. Наверняка сталь требовала пристального внимания. А он умеет быть тихим и незаметным. При дворе у отца только таким его и терпели.

Он нашёл в углу сухой пенёк, на котором Смимар, по-видимому, рубил дрова, подтащил его поближе к кузнецу, но не настолько близко, чтобы нарушать магию его работы, и сел, подогнув под себя ногу. Было интересно замечать отличия кузницы эльфа от тех, что он видел дома, но ещё больше, как ни странно, в глаза бросались сходства: инструменты, наковальня, одежда Смимара (тяжёлые деревянные ботинки и фартук) - всё было таким, каким было и в Риддии. Даже сама кузница, спрятанная под навесом так, чтобы свет в ней всегда был ровным и в самые солнечные дни, была установлена по всем канонам: кузнец должен был видеть цвет раскалённого изделия, чтобы понять, готово ли оно к ковке — Джулиан узнал это от Дрейка, что был подмастерьем в поместье Эстебальда. Дрейк ещё много чего рассказывал ему, но именно это — цвет обожжённой стали, которая постепенно высветлялась добела — приводило принца в состояние священного трепета: казалось, что сам Иливан, бог-ремесленник, держит в своих загорелых руках раскалённый металл.

На наковальне Смимара уже лежал сформированный клинок. Судя по всему, он ковал его для себя: эльфы не пользовались тяжёлыми человеческими мечами, они предпочитали луки, ножи, иглы и прочее метательное оружие, на худой конец — тонкие серпы, но ведь Смимар не был обычным эльфом. По крайней мере, не выглядел таковым.

Всё так же не обращая внимания на Джулиана, кузнец взял металлический ковш, зачерпнул им какую-то странную фиолетовую в разводах мшистой зелени жидкость и занёс над клинком, который, насколько помнил Джулиан, сейчас следовало очистить от окалины.

Глаза Смимара метнулись в его сторону.

— Отойди, — приказал он, и Джулиан молча отполз ему за спину: вряд ли кузнец станет лить ЭТО на самого себя — и выглянул из-за плеча. Кузнец пах терпким смородиновым потом. И вправду ведь. Эльф-смородина. Тёмно-синий, кислый и твёрдый.

Жидкость полилась на клинок, бросаясь брызгами во все стороны, пошла пузырями. Сталь зашипела, обнажая гладкую блестящую поверхность. Джулиан, кажется, даже не моргал, наблюдая, как меняется клинок.

— Это магия?.. — прошептал он почти на ухо эльфу, хотя и обещал себе не отсвечивать.

Смимар даже не дёрнулся, лишь острый край уха сначала затрепетал, словно от щекотки, а потом повернулся к Джулиану, видимо, чтобы лучше слышать. Однако сам эльф молчал, будто бы ему склеило губы. И вообще всё лицо. Он наблюдал за действием жидкости и подливал её аккуратно, когда было нужно. Джулиан заметил, что пара капель попала кузнецу на локти: тот и не поморщился, лишь смахнул неаккуратно перчаткой, когда прекратил наклонять ковш.

— Закали меч, — наказал Смимар, а сам отошёл от наковальни и принялся стаскивать перчатки и фартук.

Джулиан ни разу не занимался закалкой меча, весь его ремесленный опыт заканчивался простым наблюдением, но ослушаться мысли не возникало. Смимар был мастером, а значит, Джулиан ему верил. Если тот хотел испортить свою работу, что ж, так тому и быть. Кто он, чтобы спорить?

Джулиан подобрал сброшенные вещи кузнеца, пахнущие терпкой смородиной, и надел на себя. Получилось велико, но ухватился за щипцы он довольно ловко. С улицы послышался плеск воды. Похоже, Смимар умывался.

Джулиан медленно поднёс изделие к горну. Клинок был тяжёлым, но в кузнях отца ковали и потяжелее. Он осторожно повёл сталь, следя за её цветом. Кажется, она должна была стать красной. Или нет?

— Ты должен следить за горном, а не за клинком.