Побег в Академию (СИ)

— Да не разберешь толком, говорит будто там все будет выращено из растений, все будут колдовать. Знаешь, похоже на вашу Академию, только для людей.

У Серова возникла мысль, что Академия, в общем то, тоже для людей, но он лишь задумчиво пробормотал:

— Занятно, надо будет заглянуть к ней.

— Ага, но сначала охота.

Они двинулись в лес. Глеб шел позади и рассматривал лесную подстилку, Константин обнюхивал тропу. Через некоторое время он обнаружил свежий след самца косули.

Увлёкшись выслеживанием добычи, Серов изрядно ушёл вперёд. Когда на пути попалось толстое поваленное бревно, Константин одним прыжком перемахнул его, но не нашёл за ним запах. Да и в том месте куда должна была приземлиться косуля не было следов. Константин вскочил на бревно обнюхал всё там. Подошедший Глеб загадочно улыбался.

— Что, нос подвел?

— Нет, косуля улетела, — ответил Константин. Он спрыгнул с бревна, вернулся к последнему следу, и стал внимательно рассматривать его.

— Улетела она вправо, хорошим таким прыжком, — продолжил он.

Серов двинулся вдоль бревна, нашел там взрыхлённую копытцами землю, внимательно осмотрел след. Перемахнул через бревно аккурат к тому месту где и косуля наследила.

— Ага, — только и сказал Серов.

— Ага, научился, таки, — заметил Глеб.

— Интересно, как волки все это разбирают, неужто моделируют траекторию прыжка?

— А ты и спроси их. Следы у тебя уже ложатся как положено — цепочкой, когтей вот все еще не видно, но авось примут за своего.

— А если не за своего? Или за волка, но встретят враждебно? Придется мне тогда на дерево лезть, тут то они точно почуют не ладное.

— Ага, примут тебя за кота, — съязвил Глеб.

— Надо потренироваться мяукать… — Константин замер. Ветер принёс запах косули. Значит добыча рядом.

— Косуля впереди… — прошептал Константин и указал телом направление. Прислушался, и добавил — ест, кажется.

Крадучись они двинулись дальше, но вскоре замерли. В паре десятков метров от охотников мордой к ним трапезничала косуля. Животное самозабвенно облегчало ветки куста от непосильного бремени листвы, и никого не замечало.

— Ну, давай! — прошептал Глеб.