Побег в Академию (СИ)

Серов кивнул и, пригнувшись, начал обходить добычу по широкой дуге. Ветер дул в спину косуле, это задача. Спереди — увидит, сзади почует. Константин стал красться медленнее, еще медленнее. Ему уже казалось, что он плывет будто призрак, проходя через листву. И даже листва вроде перестала шуметь под лапами. Косуля всё же насторожилась — перестала есть и подняла голову. Но Серов был уже на расстоянии броска. Он присел, сгруппировался и оттолкнулся. Рассмотрел испуганный глаз животного и раскрыл пасть.

Удар, и вот Серов держит в пасти шею трепыхающейся добычи. Уши ловят какой-то далёкий звук, но не от Глеба, тот вот бежит, а в другой стороне, с которой ветер дует.

Подошедший Глеб достал нож, присел и ловким движением успокоил добычу.

— Тс-с, ничего не говори. Там кто-то есть — прошептал Константин, наконец, освободив пасть.

На лице Глеба возникло удивление. Он выпрямился, прислушался. Нахмурившись, тихо снял ружье и прицелился куда-то в чащу. Серов из-за роста не мог видеть, куда целится Глеб. Запах крови пока перебивал всё, было не разобрать, что приносит ветер. Встать на задние лапы? Но ведь Глеба что-то обеспокоило? Что это вообще могло бы быть? Опять медведь?

Константин стал тихо пробираться в том направлении. Если что, всегда можно забраться на дерево. С той стороны приближался хруст ломаемых веток.

Над ухом громыхнул выстрел. Константин оглох от звука. Прогремел второй выстрел. В ушах стоял звон.

— Бежим! — будто бы издалека послышался крик Глеба.

Через кусты, отчего-то бесшумно ломая ветви, летел огромный вепрь. На его рыле краснела рана от выстрела. Слегка пригнув голову, он целился в Глеба, что стоял где-то позади. Константин прыгнул наперерез, надеясь хоть как-то затормозить кабана.

Коснувшись вепря, он ударил его симбиотом. Тяжёлый огромный зверь лишь мотнул головой — Констанин оказался смят и отброшен. Он чувствовал, как под его телом всё также беззвучно ломались ветки. Кажется, он пытался заскулить, когда врезался в дерево и окончательно потерял сознание.

Боль. Невыносимый звон. Жар. Серов через силу открыл глаза. К мукам теперь добавился свет. Только свет — весь мир был как мутное грязное стекло. Константин попытался открыть пасть полную крови, но боль прострелила голову, так что он чуть снова не потерял сознание.

Кто-то был рядом. Это ощущалось симбиотом. Глеб, конечно.

“Я жив, не трогай меня минут пять, пожалуйста”, ­— передал ему Константин.

— Хорошо, отдыхай, — почему-то издали ответил Глеб.