Побег в прошлое

– Эта работа на перспективу. Ложимся под монголов, а через двадцать лет, не через триста, наши дети показывают им, – Коробов согнул руку в локте. Светлана оттопырила изящный средний пальчик.

– Ложиться под грязных кочевников не намерена вообще, – сообщила она с улыбкой.

– Валера недавно вернулся от Григория IX, без малейших надежд на помощь. Это вы все уже знаете. Предварительные условия были оскорбительны. Уголино ди Конти провоцировал Валеру на демарш. Вернуть Ревель датчанам, а Кокенгаузен немцам, в качестве условия для начала переговоров глупо, – Никита покачал головой.

– Могу рассказать подробности о найме рыцарского войска. В Европе сейчас много свободных наёмников. Формально они не рыцари, но вооружены и обучены не хуже. Нанять такого спеца на военную компанию, месяца на три, стоит меньше трех килограмм серебра. Всадник, вооруженный на уровне наших половцев, стоит вдвое дешевле. В Европе сейчас свободно около пяти тысяч «рыцарей» и пятидесяти тысяч «кнехтов». Их хватит для разгрома монголов. С нашей помощью, конечно. Получится около ста тонн серебра, – Валера был сдержан.

– Во-первых, никто нам не позволит нанять целую армию в Европе. Польша и Венгрия воспротивятся. Испугаются. Во-вторых, три месяца не срок. Монголы не дураки, будут избегать сражения. Поход растянется на год, значит денег нужно в четыре раза больше. А их у нас столько нет. В-третьих, наемники опасные люди, могут захотеть обосноваться у нас навсегда. Справиться мы, возможно, справимся, но не так просто, – Счастливчик опять расточал критику.

– В Европе к нам сейчас враждебное отношение. Светлана не может создать империи хороший имидж. Я встречался с Конрадом Мазовецким. Он не желает союза с нами, ни за какие уступки и посулы, – Валера уныло признал очередное дипломатическое поражение.

– Захват новых территорий напугал. Светлана работает хорошо, но короли не дураки, – Никита ободряюще посмотрел на Свету.

– Все видят, выхода у нас нет. Гуманные методы убийства врага не сработают. Остаётся чума. Опасно. Страшно. Аморально. Но использование возбудителя чумы в качестве биологического оружия со стороны монголов имело место в Китае. Они применяли трупы заражённых лошадей, коров и людей для заражения источников воды. Бросали их из катапульты при осаде некоторых городов. У нас в Смоленске несколько тысяч человек выжило. У них образовался некоторый иммунитет. Я специально отобрал около тысячи мужчин и мальчиков. Получился батальон, устойчивый к чуме, – Коробов стеснялся, но был готов к ужасным средствам борьбы.

– Папа, ну чем чума хуже… напалма? Во время войны за Ревель мы предложили одной крепости сдаться. Те уперлись, а мне нужно было провести полевые испытания огнемета. Это ужасное зрелище, сторожевые башни полыхали… Жутко было, я не смог наблюдать, – Валентину были неприятны эти воспоминания.

– Чума в Смоленске распространялась через укусы блох. Её легко избежать, кочевники хорошо знают как. Способ войны ужасный, но он не гарантирует победы. У Светланы есть альтернативное предложение, – зловеще усмехнулся Никита.

– С этого следовало начинать. Камень с души свалился, – Коробов обрадовался.

– Папа! Мальчики! Вы заметили, что наши дети не болеют ветрянкой?

– Зеленки нет. Откуда заметишь, может и болеют. Пять дней температура чуть повышена и десяток мелких прыщиков. Мелочь, – Валентин был удивлен.

– Местные знахари путают ветрянку с обычной оспой. Боятся, организуют карантин. В результате, когда болезнь приходит, взрослых колбасит по полной программе. Болезнь невероятно заразная. Двухнедельный инкубационный период, заразность наступает до появления прыщей. Минимальная смертность, максимальная неработоспособность взрослого населения, животные не болеют, – Светлана посмотрела победным взглядом.

– Это ужасно. Но не чума, – лицемерно согласился Коробов.

– Кто ещё «за»? – ухмыльнулся Никита.

– Если даже наполовину сработает, то монголам кирдык, – согласился Валера.

– Негуманный метод, но выхода нет, – Валентин сделал кислое лицо.

– Можно подробно объяснить. Для военных, – заёрничал Счастливчик.

– Дети до двенадцати лет болеют этой болезнью легко. У детей старше двенадцати лет тяжесть болезни заметно увеличивается, а взрослые болеют исключительно тяжело. Настолько тяжело, что надо лежать пластом, иначе умрешь. Если в детстве переболел, то второй раз не заразишься. Разжевать для военных? Если тысяч пять мальчиков переболеют сейчас ветрянкой, то через пять лет эти юноши будут спокойно разъезжать по монгольским стойбищам и угонять лошадей, – Светлана чарующе улыбнулась Счастливчику.