Побег в Зазеркалье

— Часы какие интересные… — озабоченно пробормотал Сипайлов и указал на стул, предлагая присесть. — Отродясь таких не видывал! Или это не часы? — уже с подозрением в голосе начал допрос полковник. — Скорее похоже на детонатор для адской машины, чтобы взорвать у нас чего-нибудь! Ведь так, ведь правда, господин Лагода?

— Нет, не правда! — резко ответил он, понимая, что терять ему уже нечего, от его сообразительности зависит теперь сама жизнь, которую очень реально и очень скоро закончить под расстрельным забором. «Твоё мученьеце — это мое развлеченьеце!» — забралась в голову дурацкая фраза палача из какого-то фильма, забралась и принялась безобразничать, подсказывать глупости, мешая сосредоточиться. «Пытайте меня, мучайте, палачи! Все равно никого не выдам!» — всплыло следом давно забытое из прикольного советского фильма для детей. Нет, не то. Зачем им подсказывать, что делать, как поступить? В конце концов есть и другие варианты, должны быть! И уж совсем не кстати, откуда-то из роскошных, на двоих, апартаментов воспаленного воображения появилась Тамара, улыбнулась и тихонько прошептала в ушко: «Трусишка мой, зайчик серенький…». Решительно тряхнув головой, он прогнал ненужное, сами по себе сложились из там сям разбросанных слов правильные фразы:

— А вы хотя и полковник, но ерунду говорите! Адская машина, взорвать чего нибудь, — Лагода даже зажмурился от своих, обращенных к Сипайлову, дерзких слов. — Дайте сюда, я покажу, как надо!

Забрав у растерянного контрразведчика айфон, снял блокировку и сам не зная зачем, сдуру наверное, включил на внешние динамики проигрывание записанной музыки.

Сначала тишину кабинета разорвал хриплый визг Оззи Озборна — старые хиты Black Sabbath, но Денису нравились, любил слушать, простаивая в автомобильных пробках. Потом переключил на любимые народом отечественные песни:

«Муси муси, пуси пуси миленький мой
Я горю, я вся во вкусе рядом с тобой
Я как бабочка порхаю над всем, и всё без проблем
Я просто тебя съем…»

— пообещала застывшему в своём кресле Сипайлову очаровательная Катя Лель.

— Дальше, полковник, все в том же духе! Муси-пуси! — экономя зарядку, неизвестно на сколько хватит, Денис выключил айфон. — Это последнее достижение техники, по вашему мини-патефон, музыку слушать. Вот так-то, дядя!

Побагровевший Сипайлов, вытаращив на бойкого посетителя глаза, некоторое время молчал. Потом пришел в себя и чуть слышно выдавил:

— Америка?

— А ты как думал? Она, родимая, — торжествовал такими трудами одержанную победу Денис.

Когда прошел первый шок, в Сипайлове опять зашевелился, подал признаки жизни наповал сраженный контрразведчик:

— Если вы американец — прочитайте, что здесь написано!

Он бросил на стол серо-красную, похожую на доллар, банкноту. Денис подчеркнуто небрежно взял ее в руки и впился глазами в то, что было на ней изображено. Десять долларов, но каких! 1901 года выпуска. Вместо привычного портрета американского дядьки в парике из смешных буклей — на держателя банкноты угрюмо уставился бородатый бизон. По краям, меньшего размера портреты каких-то старинных чудиков; выставив свои обнаженные груди, оливковые ветви над ними держали стилизованные полуобнаженные красавицы. На обороте — тоже ничего похожего на современную десятку баксов.

Фальшивка? Денис кинул на полковника быстрый взгляд. Благополучно выбравшись из омута финансовых катаклизмов начала девяностых, когда хлеб свой насущный зарабатывал менялой-«жучком» у обменников, Денис Лагода не только составил первичный капитал, но и приобрел бесценные практические знания психологии людей. Дресс-код, фейс-контроль и все такое. Без этих знаний тогда можно было запросто пропасть, бесследно исчезнуть вместе с накопленной за день выручкой.

В облике обрюзгшего толстяка Сипайлова, в его напряженном, но без намека на хитринку, взгляде, что-то подсказало, что банкнота не фальшивая. А с английским языком судьба свела Дениса давно, еще когда сдавал кандидатский по философии минимум. Потом приохотился читать в научной библиотеке иностранные, в основном американские, журналы по специальности, везунчиком попал по обмену на пол года в Соединенные Штаты. Там отшлифовал произношение, пополнил словарный запас. С американцами продолжал общаться и после, пересекались деловыми интересами, выполнял их поручения, в основном — найди, сведи, купи-продай, мани-мани.

Он быстро пробежал глазами предложенный текст и начал переводить.

— Погоди, погоди! — встрепенулся Сипайлов. — У нас есть ромистр, лейб-гвардеец из Петербурга, он вашенский американский язык хорошо знает, пусть тоже тебя послушает.

В кабинет из приемной зашел уже знакомый офицер в пенсне, докуривший наконец-то свою сигару.