Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века

– Предполагаю, что для убийства Котовского, – продолжил он, – использовали какого-то незначительного человека, который был знаком с Григорием Ивановичем. Если он ещё жив, то его непременно уберут. С Михаилом Васильевичем оказалось сложнее: слишком влиятельный и известный это был человек. Не знаю, каким образом использовали его болезнь для прикрытия задуманного, но то, что это было убийство, вне всяких сомнений. Вряд ли на своём веку мы увидим реальное, непредвзятое расследование этих странных происшествий.

Вскоре после этого разговора Алексей Алексеевич Брусилов скончался от крупозного воспаления лёгких. В числе других инспекторов кавалерии Михаил присутствовал на его погребении. У квартиры покойного выстроился почётный эскорт: рота пехоты, эскадрон кавалерии и артиллерийская батарея. Со смешанным чувством презрения и неприязни смотрел Михаил на Будённого, возлагающего венок на гроб. Именно ему теперь подчинялась кавалерийская инспекция. Михаил хорошо знал командарма 1-й Конной по боям на Южном фронте, считал его смелым и способным командиром, но также видел, что он слабый человек, который в мирной жизни пошёл на сделку со своей совестью.

На артиллерийском лафете генерал Брусилов отправился в свой последний путь к Новодевичьему монастырю. Перед воротами организовали траурный митинг. Под троекратный винтовочный залп гроб с телом покойного опустили в могилу.

Со слезами на глазах поклонился Михаил великому русскому полководцу, отзывчивому и мудрому человеку, так много значившему для него.

Глава III В танковых войсках

Редкие белые облачка бежали по голубому небу, как будто соревнуясь со скачущими по беговой дорожке всадниками. Топот копыт заглушали азартные крики болельщиков. На главной трибуне сидели командующий Белорусским военным округом Уборевич и гости. Только вчера закончились полевые учения, и в честь этого события на местном ипподроме состоялись скачки. Победителей ждали ценные призы.

Представители инспекции кавалерии занимались не только проверкой состояния подразделения, но и проводили командно-штабные игры, учения на местности, к которым в части готовились заранее, организовывая сборы и выездные занятия по обмену передовым опытом боевой подготовки войск. Поэтому в кавалерийских частях и у руководителей разного уровня они зачастую были желанными гостями.

Странное чувство владело Михаилом. Он словно окунулся в атмосферу прошлого и вернулся в далёкий тринадцатый год, в Красное Село, где юным кавалергардом боролся за победу на скачках. Такие же лихие наездники, нахлёстывающие коней, пригибались к холкам своих любимцев, те же восторги выкрикивали зрители на трибунах, вскакивающие со своих мест в самый ответственный момент. Словно и не было этих шестнадцати лет, вместивших в себя тяжкие кровавые годы поражений и побед, мучительного выбора пути на краю пропасти, своих ошибок и ошибок друзей, которые уже невозможно исправить.

Да, всё это напоминало прошедшее, оставшееся в глубине памяти с налётом лёгкой и светлой грусти об ушедшей беззаботной юности. Но всё было иным. Не было уже тех дам и гвардейских офицеров, которые заполняли трибуны, на своих местах не сидели его величество император Николай II и её величество Александра Фёдоровна. Давно рассеялись в дымке лет те всадники, участники скачек, а немногие, кто остался в живых, стали совсем другими людьми. И на зрителях вместо красивых гвардейских мундиров зеленела красноармейская форма…

– А, что? – Михаил настолько увлёкся своими размышлениями, что не услышал обращённых к нему слов Уборевича. Тому даже пришлось толкнуть его. – Извините, задумался.

– Я спрашиваю, каково ваше впечатление от учений?

– Должен признаться, самое положительное. Кавалерия вообще отличается высоким уровнем боевой подготовки и грамотными командирами.

– Ну, она и в царской армии главной военной силой считалась. Там самые подготовленные командиры были. Думаю, что вам это известно, – Уборевич, слегка улыбнувшись, взглянул на Михаила.

– Известно, – улыбнулся в ответ Комнин. Он помнил Уборевича ещё по Южному фронту, когда пришлось наступать на войска Врангеля совместно с 13-й армией, которой тот командовал.

– Я был в Германии, целый год учился в военной академии, изучал способы подготовки рейхсвера. Должен сказать, они уделяют пристальное внимание вопросам технической подготовки моторизованных соединений. У нас это дело пока продвигается с трудом, все ещё уповают на кавалерию как основную мобильную ударную силу.

– Ну, без кавалерии мы пока обойтись не сможем, это верно. Хотя генерал Брусилов незадолго до смерти говорил мне, что будущее за моторизованными войсками.

– Умный и дальновидный был старик! Жаль, что в руководстве Наркомата боятся всего нового как огня, – Уборевич поправил очки.

– Мне кажется, Михаил Николаевич хорошо понимает, как лучше модернизировать вооружённые силы.

– Тухачевский-то понимает, да сделать что-либо пока не в его силах.

– Как? – воскликнул Михаил. – Он же первый заместитель наркома!