Побежала коза в огород

–Но твоя мать не заставляет меня ей кланяться,– все же объяснила я ему; нечего всякий раз подчеркивать, какой у меня особенный муж, а то еще зазнается.

–Потому, что далеко живет. И потому, что вы редко видитесь. Все-таки народная мудрость насчет того, что чем дальше, тем роднее, бьет в точку, ты не находишь?

–Евгений Ильич, это вы о своей маме?

–О своей,– нарочито тяжело вздохнул муж и притянул меня к себе.– Если бы ты знала, как я счастлив, что у нас с тобой отдельное жилье и мы начинали с самого начала, нас никто не опекал и не пытался учить на своих ошибках.

–Наверное, ты прав,– согласилась я, подумав, что, услышь такую речь из уст своего сына, свекровь не поверила бы услышанному, а если бы поверила, то объяснила себе не чем иным, как моим дурным влиянием.

Нет, я понимала, что она любит сына, но так редко видит его, потому что у Жени семья. Да и не наездишься из нашего южного города в далекий Новосибирск!

К сожалению, большинство наших родителей с трудом мирится с тем, что повзрослевшие дети все реже остаются жить с ними и торопятся упорхнуть подальше от родного гнезда. Некоторые родители, я знаю, даже обижаются, когда молодые первым делом устраивают себе отдельное жилье. Это вместо того, чтобы радоваться!

Муж устроился на диване и потянул из стопки газет – тех, что мы оба с ним покупаем или я приношу с работы – верхнюю.

–Твоего материала здесь нет?

–Как же нет, есть,– сказала я, довольная, что муж следит за моими профессиональными достижениями.

Он и в самом деле прочитывает мои статьи от начала до конца и уверяет, что я пишу все лучше и лучше.

Но сегодня в голосе Жени наряду с привычным замечанием что-то проклюнулось. Опять! Будто обреченность. Эту нотку я уловила и вчера, и позавчера. Думала, показалось. Правда, Женя тут же с собой справился и затолкнул это невольное движение подальше, но я насторожилась.

–Женя, у тебя на работе все в порядке?

–А что у меня может быть не в порядке?– бодро откликнулся он, чем еще больше укрепил меня в моем подозрении.

–Ты не хочешь меня расстраивать или просто мне не доверяешь?– холодно поинтересовалась я.

Не то чтобы Женя боится такого тона, но он говорит, что в эти минуты чувствует, будто рядом с ним не родная жена, а чужая равнодушная женщина. Или милиционер при исполнении.

С другой стороны, если я не буду время от времени вот так брать его за горло, мой муж вообще перестанет делиться со мной своими неприятностями.

Он так привык. С юности, когда на вопросы матери отшучивался, уверял, что ничего не происходит, даже когда в институте из-за одной студенческой проделки буквально висел на волоске.

Но я уверена, что жена должна все знать. То есть, конечно, не знать удобнее. И тезис, часто повторяемый в криминальной литературе и боевиках о том, что меньше знаешь – крепче спишь, можно было бы взять на вооружение, если бы я не любила своего мужа. Если бы мне было все равно, что с ним случилось. И если бы я не знала, что даже самому сильному и крепкому мужчине иной раз хочется излить душу. И ему нужна пусть и слабая, но поддержка. Уверенность в том, что его любят и будут любить, несмотря ни на что…

Ему все еще было непривычно мое желание быть в курсе всех его дел и упорство, с которым я всегда старалась докопаться до истины.

Он нехотя пробурчал:

–Ну да, ты права, у меня неприятности. Понимаешь, я отдал металл одному своему старому покупателю под реализацию, а он не может мне заплатить. При этом я тоже не могу заплатить моему поставщику…

–Погоди, ты разве посредник?

–Нет,– Женя скривился, как от зубной боли; меньше всего ему сейчас хотелось мне что-то объяснять, ему было не до того, он, видимо, пытался придумать выход из тупиковой ситуации.– У меня, как я тебе говорил, металлобаза, и есть поставщики, которые работают напрямую с металлургами…

–А ты разве не можешь работать напрямую с металлургами?

–Не могу. Для этого надо иметь гораздо более мощные связи, чем те, что у меня есть… То есть даже напрямую я не получу металл по той цене, по которой мне продает его «Сталь-Юг»… В общем, ты не поймешь. Но до сего дня было все четко, а теперь меня поставили в раковое положение… То есть проценты штрафа за неуплату растут в геометрической прогрессии…

–То есть хочешь сказать, что тебя поставили на счетчик?– Я почувствовала, как внутри у меня все холодеет.

Он помрачнел и кивнул головой. Глянув на мое несчастное лицо, Женя ненатурально оживился:

–Не будем раньше смерти умирать. Может, все еще обойдется.

Пусть оживление его и было наигранным, но ему почти удалось меня успокоить.

А с утра меня вызвал к себе главный редактор. Сказал: