Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— А вот это тебя не касается.

В его голосе она услышала скрытую холодную угрозу и испугалась. Эйдис, которая не боялась никого и ничего на свете. И, торопясь скрыть свою реакцию, заметила:

— Ойвинд прислал письмо… Там о Джайри. Она исчезла, и её не смогли найти…

— Положи письмо на стол, — кивнул Ульвар. — Я потом посмотрю. Но можешь ответить Ойвинду, что у него срок поисков — неделя. Хранителем щита не станет человек, который не может найти в собственном щите целую герцогиню.

И Эйдис снова вздрогнула.

— Как скажешь, мой принц, — промурлыкала она.

Принц снова уселся на подоконник. Он был уже одет, накинул даже дорожный плащ. Эйдис привела волосы в порядок, подошла к нему.

— До встречи, мой принц, — произнесла глухим и страстным голосом, от которого мужчины таяли и плавились.

Ульвар скосил на неё насмешливый взгляд.

— Жду от тебя приятных известий, дорогая, — шепнул и снова безразлично отвернулся.

И только когда Эйдис, сделав реверанс, вышла, села в карету и укатила, вскочил, подошёл к столу и развернул краткое письмо.

Это был небольшой листочек бумаги — ворона не могла бы донести объёмное послание. «Д. пропала, — было написано в нём бисерным почерком. — Бросила охрану, остановилась в „У стены“. Ночью исчезла. Был конфликт с пьяным, но его убил тинатинец. Конь Д. остался в стойле, вещи в комнате. Т-ца не нашли. Его коня тоже. Поиски не дали результата. Ищем».

Наследник тихо зарычал и пнул столик с фруктами.

— Рекомендую тебе её найти, Ойвинд, — прошептал взбешённым голосом. — И как можно быстрее. И советую тебе найтись, Джайри. Очень советую.

Он снова перечитал записку. «Бросила охрану». И вновь зарычал.

— Обвиню в измене, Джайри, — прошептал, сжигая письмо над свечой. — Посажу в темницу и будешь сидеть в четырёх стенах.

И внезапно эта мысль показалась ему весьма привлекательной и наиболее разумным из всех вариантов.

* * *

Леолия хмурила тонкие тёмные брови.

— Совет гильдий… Уль. Что за игра в народовластие? Ты ещё предложи простолюдинам самостоятельно выбирать себе герцога. Или короля. Как в древности.

Солнце начинало кровавить. Метель улеглась, и сад за окном резиденции переливался золотыми искрами на ветках.

Наследник хмыкнул.

— Наоборот же, мам. В Совете гильдий будут те, в руках которых сосредоточится власть. Сейчас корона вынуждена решать вопросы через магистрат города. Но гильдии плохо подчиняются магистрам. Однако своим собственным главам они подчиняться будут. Ты обретёшь конкретных лиц, с которыми можно будет говорить…

— Я не хочу говорить с торговцами и ремесленниками! — поморщилась королева.

— А я — хочу, — улыбнулся наследник. — И я хочу иметь тех конкретных персон, которые будут отвечать перед короной за всё, что происходит в гильдии. Сейчас любой беспорядок мы вынуждены разгребать сами. Если город бунтует, или в городе пожар, нам приходится гонять стражников. Если у меня будут прикормленные люди, то они эти вопросы будут решать самостоятельно. Под страхом кары, или ради награды. Это неважно. Подобное положение до крайности сэкономит мои силы и время. И у меня всегда будет виновник любых беспорядков.

Леолия задумалась.

— А если это будет невиновный виновник?

Ульвар пожал плечами.

— Это неважно. Лучше казнить невинного, чем допустить гибель сотен или тысяч людей.

Королева опустила голову на ладони и взглянула медово-карими глазами в глаза младшего сына. Они сидели друг напротив друга в уютной Вишнёвой гостиной. Леолия облокачивалась о стол, а Ульвар, напротив, откинулся на спинку кресла и расслабленно потягивал вино из хрустального бокала.

— Ты похож на отца, — вдруг заметила женщина. — Неожиданно… Всегда удивлялась вашему несходству.

Ульвар хмыкнул.

— Странные мысли, мам.

— Что с твоей женитьбой?

— Не вижу необходимости торопиться. Но письмо Нэйосу я отправил. Пусть поручит кому-нибудь прощупать почву. Тивадар известен своей… непредсказуемостью. К тому же, он несколько обижен на нас.

Леолия фыркнула.

— Несколько обижен? Ты так называешь чувства человека, у которого погибла семья? Жена, дети…

— Разве Элэйсдэйр в этом виноват? — шепнул Уль, щурясь. В его глазах танцевали язычки пламени — отражение свечей. — Разве это не Медовый царь вторгся в земли Тинатина?

— Вряд ли князь Тивадар настолько наивен, чтобы поверить, что мы тут не причём.

— Возможно. Но это произошло при герцоге Эйдэрде. Он тогда возглавлял Совет щитов и в целом правительство… А сейчас герцог ушёл на покой, правительство сменилось…

Леолия внимательно взглянула на сына.

— Я была королевой тогда и являюсь королевой сейчас, — сухо заметила она.

— Ты — женщина, мам. Слабая и привязанная к своим мужчинам. Иногда стоит использовать это общее заблуждение.

— Не думаю, что определение «слабая» стоит использовать королеве…

Ульвар поставил бокал на стол и наклонился к ней. Взял ладонью её кисть и проникновенно заглянул в глаза.