Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— Мало ли кто кого убил? — хмыкнул Тивадар. Он действительно успокаивался. Поднял руку, рассматривая сбитые в кровь костяшки пальцев. Поморщился. — Если мстить детям каждого, кто кого-то убил, нужно вырезать все Драконьи горы. Эвэйк не знал своего деда. Тогда к чему столько пафоса?

— Но он знал свою мать, — усмехнулся Шэн. — И вряд ли простит новым Серебряным герцогам её отверженность. Ты был любимцем своего отца, Дар. Тебе не понять, каково это — быть бастардом.

— Эвэйк — не бастард.

— Нет. Но какое-то время он им был. В глазах отца и его подданных. Тем обиднее законному сыну быть бастардом. А обиды, нанесённые твоей матери, очень тяжело простить.

— Но ты же простил?

Шэн усмехнулся. И Тивадар вдруг ответил ему такой же ухмылкой.

— Не хочешь выпить? — хрипло спросил Великий князь. — Я устал от всех этих нежностей! Моё терпение не безгранично. Сначала Джайри с её слезами. Теперь вот этот сопляк… Быстрей бы разгорелась война — устал я ходить на цыпочках. Ну ладно жена: беременные женщины, говорят, глупеют и плачут по пустякам. Но Эвэйк вряд ли носит под сердцем дитя…

Белый дракон рассмеялся. Вытер кровь над верхней губой: второй удар брата всё же зацепил.

— Думаю, нет, — согласился с усмешкой. — Не хочешь женить мальчишку?

Тивадар задумался. Кивнул.

— Пора. Пусть займётся своей женой, а не моей. И да, распорядись, чтобы приготовили на завтра охоту. Ты прав, в этих стенах я скоро совсем озверею. Если верить легендам, то могу превратиться в настоящего дракона. Слышал такое поверье?

— Джайри ждёт твоего ребёнка? — внезапно уточнил Шэн задумчиво.

— Не моего, — скривился князь как от зубной боли. — Знахарка обещала, что хватит нескольких дней избавиться от плода. Она странная женщина….

— Знахарка?

— Джайри.

Князь подобрал с камней плащ и накинул на свои плечи.

— Странная?

— Да. Джайри… как норовистая кобылка. Но едва я начинаю сердиться, как она тут же становится послушной и ласковой. Никогда не знаешь, чего ожидать от неё в следующий момент. Это злит и это…

Он задумался. Шэн молчал, глядя куда-то в аркаду второго этажа. Было тихо. Солнце садилось, и кровавые всполохи уже полыхали над крышами замка.

— Я хочу её, — вдруг признался Тивадар. — Знаешь, я так не хотел даже Орнику.

Шэн быстро взглянул на брата. Это было сильное заявление.

— Приручи её, — шепнул тихо. — Усмири её норов нежностью. Дар, ты можешь позволить себе быть с ней нежным. Жёсткости, властности и силы в тебе и так с избытком, её не спрячет даже ласка.

Тивадар хрипло рассмеялся:

— Ты учишь меня как обходиться с женщинами? По-твоему, меня стоит этому учить?

— Прости. Я боюсь, что твоя ярость и нетерпеливость оттолкнут её. Джайри из тех женщин, которых нельзя ломать. Властность вызовет в ней ярость, грубость — ненависть, и лишь нежность может её привязать.

Тивадар хмыкнул.

— Ты сделался ярым защитником моей жены, — заметил насмешливо. — Сходи к знахарке, пусть уймёт кровь. И приходи в зал кубков. О подобных вещах лучше говорить за вином.

Глава 17 Лжецы

Ночь окутала замок глухой пеленой, и Джайри, не смыкавшая глаз, осторожно поднялась с постели. Она глубоко дышала, пытаясь унять волнение.

Время пришло.

В успехе замысла девушка не сомневалась. Она не знала и не могла знать планов Натфари, но не колеблясь пошла бы за своим капитаном и в огонь и в воду. А, значит, самое важное — самой не наделать ошибок, не привлечь к себе подозрений.

Ей повезло: по распоряжению Шэна княгине принесли мужскую одежду. Штаны, рубаха и тёплая куртка — то, что нужно. Сапожки с небольшим каблуком под стремена дополняли комплект. Видимо, Белого дракона впечатлили голые ножки девушки, и он оказался достаточно разумен, чтобы отдать распоряжение сшить мужскую одежду для княгини, а не сделать дамское седло для её лошади.

Однако сразу переодеваться было опасно — её могли заметить, и у любого встречного сразу возник бы вопрос: зачем княгине ночью мужской наряд? Куда она собралась? А так… Запретов гулять ночью по саду не было.

Джайри сняла с одной из подушек наволочку, положила в неё одежду и обувь для побега, завязала узелок. Накинула плащ, приоткрыла дверь и прислушалась.

Благослови богиня того, кто додумался делить жилище на мужскую и женскую половины! Если бы они находились сейчас в Элэйсдэйре, то покои мужа располагалась бы рядом с комнатой жены, и это резко бы увеличивало опасность быть обнаруженной. Но сейчас всё было тихо.

Джайри аккуратно притворила дверь, на цыпочках прошла по коридору. Спустилась по тёмной лестнице. Вход в сад никем не охранялся — дворик был внутренним. Девушка задела расцветающие ветви, и те закачались, словно приветливо кивая. По небу ходили тучи, то скрывая любопытный лунный серп, то вновь раскрывая его.

От одного из стволов отделилась тёмная высокая фигура и шагнула к девушке.

— Пора.

— Подожди, — прошептала Джайри. — Я переоденусь. Отвернись.

Как всегда это бывало с ней в минуты опасности, девушка резко успокоилась. Дрожь в руках и ногах прошла. Сердце билось ровно, кровь стала холодна.

Девушка скинула плащ на цветы, развязала наволочку, подхватила подол короткой овертуники…