Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— Ты не боишься, что Тивадару не понравится наше с тобой излишне близкое общение?

Взгляд искоса. Молчание. Красноречивое молчание.

Джайри зачерпнула похлёбку, подула и сделала маленький глоток. Варево обжигало, но…

— Кто тебя научил готовить?

— Все понемногу. Я часто путешествую. Нравится?

На этот раз не ответила Джайри.

А когда они оба насытились и сидели, глядя, как шёлковой пряжей поблёскивают водяные струи, герцогиня внезапно спросила:

— Та девушка… которую ты любил… как её звали?

Джайри уже решила, что Лис снова уклонился от ответа, когда он вдруг тихо вымолвил:

— Сайя.

Девушка обернулась и очень внимательно посмотрела в его лицо.

— Я похожа на неё?

— Нет.

Но его голос внезапно дрогнул. Совсем немного. И губы дёрнулись. Джайри, наблюдавшая за эмоциями мужчины, это заметила. «Какой бы идеальной ни была твоя выдержка, но иногда твоя маска даёт трещину. И я сделаю так, что она треснет совсем», — с мрачным торжеством подумала девушка.

Шэн поднялся:

— Нам пора. Начинает смеркаться.

ОТ АВТОРА

О том, кто такой Инрэг и как он стал из капитана герцогом, рассказано в книге «Враг мой — муж мой», а о том, как погиб, в книге Хранитель чаек". И то и другое не столь важно для понимания текущей истории, хотя, конечно, придаёт картине объёмность.

Глава 22 Джайри читает стихи

От запаха гари и горелого мяса тошнило и бывалых воинов. Они ехали по развалинам сгоревшего Драконьего города, и под копытами коней что-то хрустело. Шэн не хотел даже смотреть — что. Он старался держать лицо бесстрастным. Дар и не пытался.

— Они все погибли, — рычал он, — все! Андраш спалил город с мирными жителями. С детьми и стариками… Мы загоним северян в их леса и болота, и будем гнать, пока те не сдохнут!

Шэн промолчал. Ему было всего двадцать, и спорить со старшим братом он не смел. Но и осуждать противника за сожжённый город не мог. Война есть война. Не северное царство её начало.

«Сайя, — одно лишь имя пульсировало в его сердце, — неужели она тоже…». Он не хотел в это верить.

Тонкая, лёгкая, любящая танцы и смех. Гибкая, как веточка на ветру…

Сайя…

— Он бросил свой народ, — рычал Дар, не заботясь о том, что его могут слышать не те уши. — Удрал, как мокрая кошка… И это — тот, за кого мы должны отдать жизни? За кого мы сражались на Лысом перевале?!

Шэн молчал.

Они подъехали в чёрному, как гнилое нутро, замку. Кровля обрушилась, и сейчас внутри возились воины, пытаясь откопать проходы. Бастард покосился на брата. Он понимал, что ярость, рвущаяся из Дара — его страх и боль. Каждый из них думал о своей женщине, о своих детях и стариках. У кого они, конечно, были.

И всё-таки, может Орника укрылась в подвале? Может, она жива… А вот Сайя… Простая дочь кочевого народа — вряд ли уцелела.

— Господин, — к ним подошёл бледный и трясущийся мужчина, прятавший взгляд.

Внутри что-то оборвалось. Шэну не понравился страх бывалого воина. Или не страх? Жалость?

— Вы должны посмотреть.