Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— Тш-ш… Я с тобой, — продолжал шептать юноша. — Тихо, моя хорошая… Не плачь. Ты не виновата. Всё будет хорошо. Я люблю тебя. И никогда не полюблю никого другого. Я пришёл за тобой, и скоро ты станешь свободной…

«Ничего не исправить, — осознал он. — Она не выживет… Будет сгорать долго и мучительно, сходя с ума».

Сайя закрыла глаза. Шэн привлёк лёгкое тельце к себе, положил голову на своё плечо, баюкая и продолжая нашёптывать о прекрасном будущем, о детях, которые у них непременно будут, о жизни, далёкой и счастливой. И, когда девушка совсем затихла и расслабилась, он пронзил ножом её печень. Шэн знал куда бить, чтобы смерть пришла мгновенно. Девушка вздрогнула в его руках и замерла, освободившись от мучений.

Шэн выпустил тело из рук и встал. Пошатнулся. Кто-то обхватил его за плечи.

«Дар», — понял Шэн. Он почувствовал, как щеку прочертила слеза, но не стал вытирать её.

— Напиши письмо отцу, — сказал, не узнавая своего голоса. Как будто говорил кто-то неживой. — Я хочу стать его телохранителем.

— Шэн?

— Напиши письмо, Дар. Прямо сейчас…

Шэн проснулся от нехватки воздуха. Скрючился, задыхаясь. Пару мгновений мужчине казалось, что он заживо погребён под землёй. Такие приступы случались редко, и каждый раз поднималась волна паники, ухудшая его состояние. Белый дракон приказал себе расслабиться, но тело повиновалось с трудом.

Шэн не видел снов. Почти. Но этот иногда приходил к нему. Снова и снова.

«Однажды, я не смогу вдохнуть и умру во сне», — мрачно подумал мужчина, начиная медленно дышать. Воздух недоверчиво проникал в лёгкие, сердце билось, точно сошло с ума. Тогда, много лет назад, Шэн понял, что месть — совсем не сладка. Даже мучительная смерть врага ничего не меняет. Не становится легче, и мёртвые не оживают. Смерть — это всего лишь смерть, а месть… ничего не меняет.

«Я похожа на неё?»

Нет.

Шэн вздрогнул и быстро вскочил.

Тивадар — не отец. Он суров и яростен, но не насилует женщин, не бросает их в подземелья…

— Джайри, пожалуйста, будь с ним нежна, — прошептал Шэн. — Он полюбит тебя и сделает счастливейшей из женщин. Пожалуйста, пусть будет так.

Но ему предательски вспомнилось её горячее, гибкое тело, которое льняная туника не могла скрыть… И как Джайри, практически обнажённая из-за прилипшей рубахи, выходила из воды. Шэн сильно выдохнул, паралич разом отпустил его грудь.

Белый дракон в одних штанах, не одеваясь, схватил саблю и выбежал в тренировочный двор.

«Нам надо реже пересекаться. И меньше разговаривать».

* * *

Шэн был взрослым мужчиной. Ему исполнилось двадцать семь лет, хотя самому себе Белый дракон казался глубоким стариком. Даже на неистового Тивадара Шэн порой смотрел как на неразумного мальчишку. И, конечно, мужчина знал: если хочешь погасить разгорающееся пламя, достаточно не подкладывать хвороста в костёр.

«Надо сократить наше общение, — думал он, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Не стоит вести все эти душевные разговоры. В конце концов, у неё есть служанка, а женщина всегда лучше поймёт горести другой женщины. Потом, когда Дар вернётся, я куда-нибудь уеду… Например, в Шёлк, где осталось недоделанным дело. Или дальше».

Он взбежал вверх по лестнице и увидел Шэйлу.

— Княгиня хочет кататься, — застенчиво известила рабыня.

Шэн замер. На лице его не дрогнул ни один мускул.

— Передай княгине, пусть одевается. Я запрягу лошадей.

Девушка поспешно убежала. Шэн глубоко выдохнул.

Сам виноват. Расслабился. Ему вдруг вспомнилось, как они, захмелевшие, лежали у камина, она смешно рассказывала о своих коварных планах, а он перебирал её волосы, любуясь их переливами. Эстет тупоголовый! Привык, что зола давным-давно остыла. Думал, там уже нечему загораться. А вот…

Шэн ворвался в конюшню. Запряг обоих коней. И, натягивая постромки на караковой шкуре, снова замер. Память услужливо подкинула видение её белых ножек с изящными щиколотками…

«Поеду за Великую степь, — решил Белый дракон, чувствуя необычную сухость во рту. — На восток по пути шёлка…».