Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— Придумает, — мрачно ответила Джайри, — он купит особняк и тайно поселит меня в нём. Безвылазно. Я стану его любовницей и попаду в полную зависимость.

Шэн резко выдохнул.

— Почему ты его любишь? — вдруг спросил он.

Джайри задумалась.

— Мы очень хорошо друг друга понимаем. Мы с детства — друзья. Самые близкие. И ещё… понимаешь, он… Да, он может сделать подлость и быть жестоким, но он делает это не ради себя, а ради королевства. Он знает, чего хочет и куда идёт. У него великая цель, и…

— Цель оправдывает средства?

— Да.

Шэн промолчал, и Джайри внезапно решилась. Обернулась лицом и принялась торопливо и сбивчиво объяснять. Почему-то было очень важно, чтобы он непременно понял.

— Любовь, дружба, честь, благородство — всё это придумано людьми. Вот ты нарушил обет, да? И, думаю, тебе было очень тяжело нарушить своё слово. Потому что ты — человек чести. Но честь — выдумка, а слово это всего лишь слово. Цель важнее. Например, смотри, король обещал мир соседнему королю. Однако видит, что в результате страдает его королевство, а королевство монарха, которому было дано слово, напротив — усиливается. Если король поступит честно, то из-за его чести его королевство пострадает, а то и погибнет.

«Он очень разумен, — думала Джайри с отчаянием. — Он должен понять!»

— Герцог Эйдэрд лет тридцать назад обещал руку своей дочери Медовому царю. Он сделал так по необходимости, потому, что ждал вторжения кровавых всадников. Нужно было обезопасить север королевства, понимаешь? Потому что, как только начинается война, все соседи тотчас пытаются получить с этого выгоду. Он был прав. Но прошло двадцать пять лет, ситуация изменилась. Отдавать единственную дочь замуж в Мёд было категорически нельзя! Нельзя усиливать сильного соседа. Рано или поздно он усилится настолько, что нападёт и…

— Я понимаю, — тихо ответил Шэн.

Джайри выдохнула.

— Разум и польза выше всех этих устаревших понятий, — продолжала она. — А любви не существует. Всё это лишь телесное влечение и не более.

— Но ты любишь Уля?

Джайри растерялась.

— Да, — неохотно призналась она. — Но это… Мы просто очень близки друг другу… единомысленны.

Шэн перевернулся на спину и стал смотреть в потолок. Джайри легла ему на грудь, с тревогой всматриваясь в лицо.

— Мне не нравится, что я не понимаю твоих эмоций, — призналась честно. — Я никогда не понимала, что ты на самом деле чувствуешь или думаешь.

Лис усмехнулся и скосил глаза на неё.

— Я очень долго учился не показывать чувств, — признался честно. — В детстве мальчишки и взрослые высмеивали мой страх, отчаяние и злость. Они специально выводили меня на любые эмоции, а потом жестоко издевались. Я поневоле научился быть закрытой книгой. Я стал сильнее. Сейчас я думаю о твоих словах. Мне больно. Я очень переживаю.

Джайри с изумлением уставилась на него.

— По тебе не скажешь…

— Да. Знаю. Мне хочется тебя украсть и увезти далеко-далеко и сделать так, чтобы ты забыла Уля и полюбила меня.

Девушка с испугом отстранилась.

— Цель оправдывает средства, не так ли? И нарушить клятву для великой цели можно. Было бы разумно схватить тебя. Я точно знаю, что добился бы твоей любви. Со временем. Я бы стал счастливым, точно. Стала ли бы счастливой ты? Не думаю. Но это неважно, ведь цель в любом случае исполнится.

Джайри попятилась, и Шэн неожиданно резко привлёк её к себе. Девушка невольно вскрикнула от ужаса. Сердце заколотилось.

— Не бойся, — шепнул Лис, улыбнувшись. — Мы с тобой не единомысленны. Я верю в честь, долг, слово. И в любовь. А любовь не причиняет зла тому, кого любит. Я не стану поступать так, как сказал тебе. И даже верну тебя твоему принцу.

Джайри сползла ему под мышку и положила голову на плечо. Сердце всё ещё колотилось, как безумное.

— Джайри… Ты права. Долг, и честь, и даже любовь — придуманы человеком. Но это не значит, что их нет. Если ты в них веришь, они существуют. Можно жить без них. Вот только… не станет ли такая жизнь тебе противна до отвращения? Какой будет жизнь без великодушия и благородства? И без любви?

Он резко поднялся и принялся одеваться.

— Ты куда? — испугалась Джайри.

— За дровами. Ночью мы двинемся в путь. Но в пещере холодно. Я не хочу, чтобы ты простудилась. И вот ещё… Ульвар прав: король должен думать прежде всего о благе королевства. Но средства… Если король станет поступать так, то за ним — и его подданные. Сверху вниз. И тогда последний мясник, насилующий жену должника, будет считать себя правым. И… я бы не хотел жить в таком великом королевстве. Где слово и честь не стоят и медяка.

— Но тот, кто ради собственной чести допустить войну… На его совести будут тысячи жизней, — горячо вскричала Джайри и тоже села, запахнувшись в плащ. — Ты бы хотел отдать свою жизнь ради какого-то глупого слова, данного твоим королём?

Шэн обернулся к ней.

— Да. Если мой король человек чести. Жизнь вообще стоит отдавать только за что-то прекрасное и великое.

К корням берёзы, росшей наверху, была привязана верёвка, внизу закреплённая тяжестью большого валуна. Шэн подошёл к ней и стал карабкаться наверх. Джайри наблюдала за ним, глубоко задумавшись.