Побочная Судьба

– Да, вмешался я… когда Мать Сената погибает раньше своего срока, на её место идёт заместитель, но Мать Аай была слишком горда и до последнего отказывалась его выбирать, а ближайшим к ней человеком был я. Сенат это не очень обрадовало, но выбора у них особо и не было… Правда, они весьма сильно ограничили меня во власти, запретив даже являться в Храм Ка–Аманы. Если выиграю, поменяю весь Сенат…

– А если проиграешь? – осторожно спросила я, обмахиваясь рукой и хоть так спасаясь от вечерней духоты.

Оникс небрежно пожал плечами.

– А если нет, то меня сместят с должности Герцога или принудят вновь поклясться в верности новой Матери. И снова всё начнётся сначала…

– Так это правда, что Мать Аай…

Герцог резко остановился, и я прикусила свой слишком длинный язык, смотря, как играют на его скулах желваки, а рубиновые глаза практически с ненавистью испепеляют вырезанную из куста фигуру какой–то птицы.

– Какая именно правда тебя интересует, Мэлисса? – неожиданно холодно поинтересовался он. – То, что я делал всё по указке Матери Аай, не смея ей перечить? То, что меня связал подписанный с нею договор, которым она пользовалась как хотела? Или то, что я спал с ней, терпя все её унижения? Это грязная правда, которой не брезгует Сенат и каждый раз мне это напоминает. Для них я игрушка из вымершего вида, которой можно вертеть как хочешь, а она и слова против не скажет. А что самое противное – так оно и было.

Закрыв глаза, Оникс сделал глубокий вздох.

– Прости, я не хотела…

– Забудь, – перебил он. – Мать Аай больше нет в живых, и я не собираюсь вновь идти на поводу у Сената. Не стоит он моих нервов и седых волос.

– По крайне мере, это не так заметно, – выдала я, и Оникс вдруг издал нечто похожее на сдавленный смешок.

– Мэлисса, я и так седой.

– Что?

Я застыла как вкопанная, не на шутку удивившись. Герцог заметил это через пару шагов, повернувшись ко мне.

– Постой, как это – седой? – не поняла я.

– Я поседел, когда убил свой мир, – негромко произнёс он. – Впрочем, это ведь тоже не твой настоящий цвет… пары Орика?

Я нехотя кивнула, заправив за ухо выбившуюся белую прядку и не спеша подойдя к Герцогу. Мы уже практически дошли до ступеней особняка, где нас ждала спасительная прохлада. Я с нетерпением шагнула на первую ступень, но у меня неожиданно подкосились колени. Оникс, стоявший выше, успел подхватить за локоть, не дав удариться коленками об камень.

– Звёзды, что за… – пробормотала я, ощутив во всём теле резкую слабость и лёгкое головокружение.

По вискам ударили молоточки, заставив даже вскрикнуть и поморщиться, схватившись за пульсирующую голову. Духота стала нестерпимой, а выступивший на лбу пот заливал глаза, и я ведь даже не могла его смахнуть онемевшей рукой.

– Мэлисса, – раздался над головой не на шутку встревоженный голос, и едва подняв глаза, я заметила панику на лице Оникса. Он что… волнуется обо мне?

– Я… мне почему–то плохо… – только и смогла выдавить я.

– Я уже вызвал врача… подняться сможешь?

Я смогла лишь пожать плечами, и Оникс, поддерживая меня за руки, помог встать. Однако стоило выпрямиться, колени вновь подогнулись, и я упала на грудь Герцога, тут же потеряв сознание и упав в мягкий, тёплый мрак, принявший в свои объятия…

2

Голова гудела так, словно я пила целый день, слишком поздно приняв таблетку и теперь пытаясь не отойти в мир иной. Постепенно тупая боль, от которой тошнило, начала проходить, и вернулись другие чувства. Самым необычным из них было осознание, что я лежу на чём–то мягком. Кровать? Да, скорее всего.

Едва разлепив веки, я пару раз моргнула, отчаянно приходя в себя и с забившимся в разы сердцем осматриваясь вокруг. Насчёт кровати я и вправду угадала, вот только не знала, что она будет громадной и круглой, под алым балдахином, а сама я окажусь в спальне с панорамными окнами, выводящими на ночной океан. Он был настолько спокоен, что сливался с полным звёзд небом. Не разберёшь, где их граница.

Кто–то снял с меня сапоги, расстегнув до груди рубашку. Подняв руку, я осторожно ощупала шею, ощутив следы от уколов. Видимо, меня удалось достать с того света, если верить ощущениям.

Двери в комнату вдруг разъехались, впустив яркий жёлтый свет коридора и заставив накрыть рукой глаза.

– Ну вот, как я и говорил, уже очнулась! – раздался скрипучий голос с заметным акцентом. – Всего–то три часа сна и токсин практически нейтрализовался.

– Практически? – настороженно переспросил другой голос, и двери наконец закрылись.

– К сожалению, вывести всё невозможно и…

– Может, вы мне для начала скажите? – хрипло перебила я, приподнявшись на локтях. – Какой ещё токсин?

К кровати подошёл иномирец со сгорбленной спиной и похожей на кору кожей с глубоко запавшими глазами. На нём была тёмно–синяя форма врача, да и пахло различными лекарствами за добрые несколько метров.

– Дело в том, что вас собирались отравить, подсыпав вещество под названием «Розовый Глаз».

Я ощутила, как вся краска отлила от лица, и по спине пробежались мурашки.