Побочные эффекты

– Значит, операция не понадобится? – обрадовалась Аграфена.

– Это – временная мера. Операция вам показана, причем как можно скорее, и я сам ее сделаю. Если, конечно, захотите.

– Вы правда можете? – с недоверием спросила старушка.

– Если бы не мог, не предлагал бы.

– Это дорого? Нет, сынок, ты не подумай, деньги у меня есть, только…

– У нас социальное государство, – перебил ее Мономах. – Слышали о бесплатной медицине?

– Но… как же очередь? Надо же записаться, да?

– Я же сказал – все сделаю. Вам нужно будет только приехать и лечь в больницу. Реабилитация займет месяц – придется снизить нагрузки или найти кого-то в помощь на время, пока вы будете не в состоянии работать в полную силу.

Мономах, конечно же, лукавил. Эндопротезирование действительно является операцией, квотируемой государством, но для того, чтобы попасть в программу, нужно предпринять не один шаг и даже не два. Однако с тех пор как он получил неожиданное наследство от человека, с которым даже не был знаком, Мономах считал, что может время от времени позволить себе благотворительность. Похоже, Аграфена – отличный кандидат для того, чтобы он мог проявить щедрость, и ей необязательно знать, откуда возьмутся деньги на протезы!

Мономах заметил, что глаза пожилой женщины влажно блеснули и испугался, как бы она вдруг не принялась рыдать: чего он никогда не мог выносить, так это женских слез, кто бы их ни исторгал – хоть маленькая девочка, хоть древняя старуха!

– Как же это, Володя… почему вы это для меня сделаете?

– Потому что могу. Я заведую профильным отделением в городской больнице, поэтому имею кое-какие возможности. Поверьте, нет никакого подвоха: я сделаю вам операцию сначала на одном колене, а через полгода на другом. А на днях съезжу в город и привезу ферматрон. Конечно, вводить его в нестерильных условиях – не самая лучшая идея, но в нашем случае это допускается. Согласны?

– Согласна, конечно, согласна! Только вот неправильно, что вы денег не берете: у меня есть «похоронные», семьдесят тысяч…

– Оставьте их себе – еще пригодятся, – снова перебил Мономах. – Вы можете прожить еще долго, а операция намного улучшит качество вашей жизни! Сейчас мне пора возвращаться… Аграфена Львовна, могу я задать вам вопрос?

– Любой задавай!

– Вы давно тут живете?

– Так лет сорок почитай. А что?

– Не знаете, что за женщина может бродить в лесу по вечерам? Для грибов и ягод еще рано, да и время такое… не для хождения по лесу, короче говоря.

– Вы… видели в лесу женщину? – уточнила старушка. – Поздно?

Он подтвердил свои слова кивком.

– Что она делала?

– Прогнала кабана.

– Что?!

– Ну, там кабан был, выскочил из кустов прямо на меня, понимаете? Я, честно говоря, сдрейфил, не знал, что делать. А тут – она. Не знаю, откуда появилась, но кабана прогнала.

– Прогнала, говорите… А она что-нибудь сказала? Ну, женщина?

– Сказала: «Уходи!»

– И что, он ушел?

– Да.

– А она?

– Я на кабана смотрел, потом повернулся, а ее и след простыл! Я даже решил… – Мономах осекся, побоявшись произнести вслух то, о чем подумал в тот момент.

– Вы решили, что она – привидение? – сказала за него Аграфена.

Мономах молча кивнул. Пожилая женщина откинулась на подушку и смежила веки. Он подумал было, что боль и разговор с ним утомили ее и она решила вздремнуть, однако Аграфена снова открыла глаза, и взгляд ее был ясен.

– Есть одна легенда… не знаю даже, может, и правда?

– Что правда?