Побочные эффекты

– Нет, я нашел третий выход – продолжил служить так, как велит мне Господь. Можете мне не верить, но однажды я буквально услышал голос в своей голове, который сказал мне, что я должен сделать. Я верю в Бога и Сына Его, в ангелов и дьявола, а не в патриарха и других отцов православной церкви. Но я – человек православный по духу своему, так почему же я не могу верить так, как считаю правильным?

– Можете, – кивнула Алла. – У нас в стране, как известно, полная свобода вероисповедания! Правда, лишь в том случае, если ваша вера не идет вразрез с законом.

– Как говорил один известный персонаж, я чту уголовный кодекс! И моя вера никому не мешает. Наоборот, посмотрите на людей вокруг – разве они выглядят несчастными или чем-то обделенными? Видимо, в жизни они не получили того, к чему стремились, и Церковь тоже не дала им этого. Однако вера их крепка, и они обрели покой здесь, среди таких же, как они, обычных людей, верующих в Господа нашего и его пресвятых ангелов. Что в этом плохого?

– В этом – абсолютно ничего, – искренне ответила Алла, вспоминая слова Деда о том, что любой человек имеет право называть себя хоть императором, хоть послом Альфы Центавра, и даже убедить в этом других, если при этом он не совершает противоправных действий.

– Но вы пользуетесь атрибутикой православной церкви, – неожиданно нашелся Антон. – Как это понимать?

– А что, православная церковь имеет монополию на церковное облачение и ритуалы? – парировал Досифей. – На самом деле, я продолжаю служить делу православия, только… по-другому. Вы же знаете, как Церковь относится к течениям внутри себя – не зря она называется ортодоксальной, то есть не приветствующей ни малейших отклонений от того, что принято считать нормой! Я даю своим людям пищу не только духовную, но и телесную: у них есть работа, еда, друзья и семья – разве это не хорошо? Они довольствуются малым и ценят то, что имеют, а там, в большом мире, не могли найти утешения! Они не дерутся, не сквернословят, не воруют, любят ближних – не этому ли учит нас любая вера, если она не искажена политической подоплекой? Православная церковь стала слишком политизированной, вера больше не имеет первостепенного значения – ее отцы углубились в сферы, которые должны быть им чужды, и стали придавать слишком большое значение антуражу, а не Богу. Мы живем иначе и никому не мешаем. Где написано, что я не имею права в своей церкви пользоваться теми же средствами, что и другие батюшки?

На это Шеин не нашелся что ответить. Будь он богословом, наверняка изыскал бы кучу аргументов, но Антон, хоть его и крестили в православной вере, в церковь ходил редко, а потому не разбирался в таких вопросах – Досифей явно и больше был информирован и имел гораздо лучше подвешенный язык.

– У нас к вам еще вопрос, – сказала между тем Алла. – Вы знакомы с этими людьми?

И она протянула бородачу листок с именами и фамилиями фигурантов дела о пропавших гражданах.

Досифей пробежал глазами список и ответил:

– Понимаете, я знаю всех по именам, а фамилии мне ни о чем не говорят. Кроме того, некоторые предпочитают пользоваться именами, данными им при крещении, поэтому лучше спросить Марфу, ведь это она занимается у нас регистрацией вновь прибывших… Евгений, сынок, подойди-ка сюда!

Молодой человек, явно пытавшийся незаметно проскользнуть мимо к выходу, заколебался на мгновение, но выполнил просьбу «батюшки». Подняв глаза, Алла едва не вскрикнула от неожиданности: перед ней стоял никто иной как Артем Князев! На нем были льняные брюки и просторная белая рубаха, но Алла, хоть и встречала парня всего единожды, ни за что не забыла бы его лицо. Сейчас оно не выражало ничего, кроме покорности и желания услужить.

– Найди-ка мне Марфу, ладно? – сказал ему Досифей. – И еще, – добавил он. – Покажите Жене фото вашего пропавшего Олега Князева, ладно? Вы же все равно хотели опросить членов общины!

Алла достала телефон и продемонстрировала племяннику снимок его родного дяди. Ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека.

– Кто это? – спросил он равнодушно.

– Люди из следственного комитета утверждают, будто он был здесь. Ты его видел?

Артем покачал головой. Если бы Алла не была на сто процентов уверена, что это – сын Мономаха, она могла бы предположить, что у парня есть брат-близнец, который был потерян в детстве и вырос в другой семье, не зная ни отца, ни Олега.

– Его убили, говорят, – пояснил Досифей, качая головой.

– Очень жаль! – ответил парень. – Да упокоится он с миром!

– Аминь, аминь, – закивал Досифей, продолжая поглаживать роскошную бороду. – Ну, ступай, сынок, и приведи Марфу поскорее!

– Скажите, – обратился Антон к Досифею, – есть в вашей общине гараж?

– Конечно! – ответил тот. – А как же, ведь мы занимаемся сельским хозяйством и ремеслами, а все это нужно продавать. Соответственно, необходимость в транспорте есть, вот мы и держим несколько автомобилей.

– А есть ли среди них черный внедорожник с металлической защитной дугой спереди?

– С кенгурятником? Нет, нет у нас такого. Есть два микроавтобуса, три грузовичка и… и одна представительская машина.