Побочный эффект

– Напротив. Нам, Вадим, без этого попросту не обойтись. Не возражай! Вот когда получим готовое устройство, когда оно повиснет над землей, тогда конечно. Можно будет со спокойной совестью присвоить себе все лавры, а также патентные отчисления. Но нельзя запатентовать то, что находится в чужой голове. Пусть он выложит это, пусть его скульпторша воссоздаст мысль в металле, а наши спецы уже соберут все в единое целое.

– Но тогда все будет сложнее, – нахмурился Вадим. – Я имею в виду юридическую сторону.

– От тебя ли я это слышу? Хитрый ты лис, Вадим, неужели не придумаешь, как все провернуть?

– Уже придумал. Этот проект я буду вести в роли государственного заказчика.

– Что за чушь? – нахмурился генерал. – Какой еще к черту заказчик?

– Это для вас чушь, – усмехнулся Вадим. – А Шерстюк примет все за чистую монету. Когда устройство будет готово, я дам ему подписать бумаги о сдаче проекта. На самом деле это будут бумаги о передаче мне лично всех прав. После этого с Шерстюком и разговаривать никто не станет, а охранники учреждения резко перестанут его узнавать.

– Ну, это совсем на лоха. – Виталий Кузьмич с сомнением покачал головой. – А если он просмотрит бумаги?

– Не просмотрит. Поставьте себя на его место! Триумф, все радуются, он победитель! Какие уж тут бумаги? К тому же на такой случай у меня есть безотказный способ.

– Какой? Весьма любопытно.

– Поставлю себя в дурацкое положение. Шерстюк наверняка посмакует свое пусть маленькое, но превосходство. Ему будет не до бумаг.

ЭПИЛОГ

Летняя духота ощущалась с самого раннего утра. Она замерла в коридорах научно-исследовательского института, повисла на лестничных пролетах, проникая с улицы сквозь огромные пыльные окна.

Круглые часы на стене показывали десять утра.

Внизу скрипнула дверь, и жара заколыхалась от шума многочисленных шагов и голосов, лестничные перила задрожали от касаний. В коридоре начали появляться люди – мужчины и женщины, молодые и пожилые. Они позвякивали ключами, отпирали двери с табличками. Наступил новый рабочий день.

Через некоторое время коридор вновь опустел – все заняли свои места. И в затихшем было воздухе послышались шаги двух отставших от общего потока человек.

– Опаздываем, – раздался голос Олега.

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – поправила его Шерстка. – Кто тебя так учил завязывать галстук?

– Могла бы дома помочь.

– Как был бестолочью, так и остался.

Они поднялись по лестнице и оказались в бесконечном институтском коридоре.

– Интересно, Вадим уже подъехал? – волновался Олег, поправляя дорогой выходной костюм. – Никак не привыкну я к этим английским шмоткам.

– Он же обещал быть в десять, – пожала плечами Люда. – К такой одежде такой лексикон не подходит. Между прочим.

Шерстка злорадно улыбнулась. Сама она пренебрегла всеми правилами и приехала в своей обычной одежде, которую считала удобной. Легкий свитер, брюки, туфли на рифленой подошве.

Они остановились перед дверью, и девушка сняла с Олега последние пылинки.

– Вперед! – подтолкнула она его.

Дверь распахнулась, и они, взявшись за руки, шагнули в просторную лабораторию, уставленную приборами. В ней было полно народу – почти все, кто прошел по коридору чуть раньше. Увидев Олега с Шерсткой, они тут же разразились аплодисментами.

– Здравствуйте, господа! – начал Олег и смутился.

Он собирался что-то сказать, но от волнения все мысли вылетели из головы. Оставалось только широко улыбнуться. Это вызвало новую бурю аплодисментов.

В первом ряду стоял Вадим в строгом черном костюме.

– Ну что, – спросил он собравшихся, – пора продемонстрировать миру плод наших общих усилий?

Вадим проследовал к круглому постаменту, на котором покоилась сложная конструкция, состоящая из пересекающихся ажурных шаров. Вадим поднял руку, чтобы потянуть рычаг, но передумал. Он оглянулся и с широкой профессиональной улыбкой махнул рукой:

– Ну что, Шерстюк, на восемьдесят процентов это ваше детище. Отпускайте его на волю.

Олег пересек пустое пространство зала под перекрестным огнем любопытных взглядов. Остановился.

– Сколько на ней сейчас нагрузки? – спросил он.

– Четырнадцать тонн веса! – ответил один из лаборантов.

– Пожалуй, мне одному не поднять. Людмила! Иди сюда! Мы ведь это сделали вместе.

Шерстка смущенно улыбнулась и поспешила к постаменту.

В полной тишине они потянули на себя небольшой рычаг, освобождающий захват, которым конструкция удерживалась на месте. Защелка клацнула, и система шаров взмыла в воздух, замерев между полом и потолком. Затаившая дыхание толпа выдохнула и взорвалась громом аплодисментов.

Вадим уже устроился за одним из столов. Щелкнув замками кейса, он выложил перед собой небольшую стопку розовых, с водяными знаками, листов.

– Прошу, Шерстюк, – пригласил он Олега. – Самое время поставить подпись под сдачей проекта. – Вадим блеснул золотым «паркером» и снова оскалился в улыбке. – Сначала подпишу я, как представитель правительственного заказчика…

Колпачок «паркера» дорого скрипнул, и представитель правительственного заказчика склонился над документами.

Олег оглянулся на Шерстку. Она философски вздохнула.