Побоище в присной низине (Неоконченные предания Нуменора и Средиземья, часть 3)

8. В краю негде было найти приют, и им пришлось нести вещи и съестные припасы с собой, так как они рассчитывали повстречать поселения людей или эльфов только в самом конце похода - во владениях Трандуиля. На марше каждый воин нес с собой двухдневный запас еды (не путать с неприкосновенным запасом, упомянутым в тексте легенды); все' прочее и другую поклажу везли небольшие выносливые лошадки, подобные тем, что, судя по рассказам, некогда паслись, дикие и вольные, на равнинах к югу и востоку от Зеленого Леса. Они были укрощены, но хотя и перевозили шагом тяжелые грузы, не позволяли никому садиться на них верхом. В отряде атих лошадок было всего десять. (Примеч. авт.)

9. То есть, о иваннефа. Иваннеф, он же йаванниэ - по "Нуменорскому Королевскому Летоисчислению" не совсем соответствует Летоисчислению Края. Этот месяц соответствовал Сытню, нашему сентябрю, а нарбелеф - нашему октябрю. Сорока дней (с 5-го иваннефа до 15-го нарбелефа) должно было хватить на дорогу, если бы все пошло хорошо. Пешего пути было там по меньшей мере три сотни и еще восемь лиг; но воины-дунаданы, высокие, сильные и выносливые, привычны были в полном вооружении с легкостью проходить в день по восемь лиг: они делали восемь переходов с короткими остановками после каждой лиги (л а р , на синдарине - д а у р , краткая остановка, перерыв) и часовым привалом в полдень. Таким образом, из десяти с половиной часов "на марше" в день, шли они восемь часов. С такой скоростью они могли шагать очень долго. При нужде скорость эта немного возрастала - до двенадцати лиг в день (а если нужно - и больше), но на краткое время. В день побоища на широте Имладриса (к которому они приближались) световой день в открытой местности длился одиннадцать с небольшим часов, а зимой - менее восьми. Поэтому на Севере с начала хифуи (хисимэ, ноябрь) до конца нинуи (нэнимэ, февраль) длительные походы не предпринимались.

(Примеч. авт.) - Детальное описание Календарей Средиземья дано в Приложении Д к "Властелину Колец".

10. Менэльдиль был племянником Исильдура, сыном его младшего брата Анариона, павшего при осаде Барад-дура. Исильдур утвердил Менэльдиля королем Гондора; тот был человек обходительный, но прозорливый и весьма умело скрывал свои мысли. Кстати сказать, он был весьма доволен уходом Исильдура с сыновьями и надеялся, что дела надолго удержат их на севере. (Примеч. авт.) - В неопубликованных заметках, касающихся Элендиля и его сыновей, сказано, что Менэльдиль был четвертым сыном, что родился он в 3318 году ВЭ и что он был последним человеком, родившимся в Нуменоре. Приведенное выше примечание - единственное место, где упоминается о его характере.

11. Все трое были в Союзнической Войне, но Аратан и Кирион не участвовали ни во вторжении в Мордор, ни в осаде Барад-дура, потому что Исильдур отослал их укрепить свою крепость Минас Ифиль, дабы Саурон не ушел от Гиль-галада и Элендиля и не сумел пробиться через перевал Кириф-Дуаф (прозванный позже Кириф-Унголом), чтобы отомстить дунаданам прежде, чем его низвергнут. Элендур, любимый сын Исильдура и его наследник, прошел рядом с ним всю войну (не считая последнего боя на Ородруине) и пользовался доверием отца. (Примеч. авт.) - В упомянутых выше заметках сказано, что старший сын Исильдура родился в Нуменоре в 3299 г. ВЭ (сам Исильдур родился в 3209 г.).

12. Амон Ланк, Нагой холм, был самым высоким в холмистой гряде на юго-западе Зеленолесья, а имя свое он получил за то, что ни одного дерева не росло на его вершине. Позднее там поднялся Дол-Гулдур, первая твердыня, где после возрождения утвердился Саурон.

13. Ирисная Низина (Лоэг Нинглорон). В Предначальную Эпоху, когда лесные эльфы впервые поселились там, она была озером около семидесяти миль длиной в глубоком распадке, в которое на пути с севера вливался Андуин, смешивав гам свои струи со струями реки Кувшинницы, что бежала с гор. Западнее Андуина, где склоны долины были круче, озеро расширялось, а на востоке оно, вероятно, простиралось до самого Леса, до его холмистой, тогда еще заросшей опушки, и озерный камыш упирался в ее пологий склон как раз над тропой, которой шел Исильдур. Озеро стало большим болотом, через которое мимо островков, зарослей тростника и рогоза пробиралась река; полчища желтых ирисов, порой выше человеческого роста, дали имя всему тому месту и реке, что текла с гор - в ее нижнем течении эти цветы разрослись особенно быстро. Но на востоке болото отступало, и у подножия склонов были обширные места, поросшие травой и низким камышом, где мог пройти человек. (Примеч. авт.)