Побратимы Гора

— Спасибо, — довольно сказал юнец, вместе с которым я ждал, с высоты своей кайилы. — Конечно, ведь мы часто практикуемся в этом. В случае опасности, мы хотим быть в состоянии быстро переместить их к стойбищу.

— Ничего сложного, то же самое, как и с кайилами, — сказал другой парень.

Я кивнул. Эти пацаны, и другие такие же, как они, направлялись сюда наблюдать за стадами, а не защищать их. При первом признаке опасности, например, если появится вражеский отряд, они должны были гнать стада в деревню, и послать одного мальчишку вперед, чтобы поднять тревогу. Ни в коем случае они не должны были вступать в бой с врагами. Краснокожие не посылают детей бороться с мужчинами. Вообще-то, ребятам не грозила такая уж серьезная опасность. Очень трудно для взрослого всадника, даже при всем его желании, настигнуть мальчика, который гораздо легче его, да к тому же сидящего на отдохнувшей кайиле. Так что пастушок гораздо раньше мог достигнуть своих вигвамов, находящихся не более, чем в двух или трех пасангах, а дальше уже предстояло иметь дело с разъяренными взрослыми воинами.

— Прекрасное стадо, — похвалил я.

Это было уже третье такое стадо, что я осмотрел за это утро.

— Мы тоже так думаем, — с гордостью сказал первый мальчик. — Вон неплохая с отличными ляжками, — указал он кнутом на одну из рабынь, брюнетку.

— Да, — согласился я с мнением пастуха.

Напуганная девушка, под нашими оценивающими взглядами, попыталась незаметно затеряться, среди остальных прекрасных животных.

— Я сам не раз пользовал ее, — сказал мальчишка. — Хочешь, чтобы мы вытащили ее для тебя из стада?

— Нет, эту не надо, — отказался я.

— Есть еще симпатичная, — подсказал другой парень, — вон та курносая с коричневыми волосами.

— И она ничего, — признал я. — Как ее зовут?

В ответ пастухи захохотали.

— Это же стадные девки, — сквозь смех ответил один из них. — Нет у них никаких имен.

— Сколько их здесь? — поинтересовался я, поскольку пересчитывать их мне было лень.

— Семьдесят три, — сказал один из мальчишек. — Это — самое большое женское стадо клана Исанна.

— И лучшее, — добавил другой.

— Они кажутся молчаливыми, — заметил я.

— Девкам в стадах запрещено говорить по человечески, — объяснил один из мальчиков.

— Они здесь не больше, чем самки кайил, — засмеялся другой.

— Однако они могут, — сказал первый, — показывать свои потребности с помощью стонов и мычания.

— Это помогает управлять ими, и напоминает что они — животные.

— Вы, хоть иногда гоняете их к воде? — поинтересовался я.

— Само собой, — ответил один из пастухов.

— Мы кормим их на коленях, — рассказал другой парень.

— Им разрешено разнообразить свою еду, собирая ягоды и выкапывая корни дикие репы, — добавил первый парень.

— А еще мы даем им жевать корни сипа, и внимательно смотрим за тем, чтобы они глотали, постепенно и маленькими порциями, — сказал второй мальчик.

— Да, а в конце мы осматриваем их, приказав стоять с широко открытыми ртами, чтобы убедиться, что они получили свою дозу корня.

Я кивнул, понимая, о чем речь. Корни сипа чрезвычайно горьки. Рабское вино, кстати, делают именно из этих корней. Рабыни краснокожих, как и все рабыни в целом на Горе, скрещиваются и оплодотворяются только тогда, и только с тем, кого выбирают рабовладельцы.

— И как, часто они отбиваются от стада? — спросил я, улыбнувшись.

— Нет, — засмеялся юный пастух, хлопая кнутом по своей ладони.

— Ночью, чтобы уменьшить возможность угона, мы стреноживаем их, связываем их между собой в цепочку веревками за шеи, а руки стягиваем за спиной. А потом эти цепочки привязываем к столбам около стойбища.

— Кто-нибудь из них пытался сбежать?

— Нет.

— Не более одного раза, — захохотали пастухи.

— Никто из таких животных никогда не пытается сбежать от Исанна больше, чем однажды.

— Некоторых, кто пытался сбежать, съели слины в прериях, — объяснил первый из мальчишек. — Остальных ловят и возвращают в стойбище, где их связанных отдают нашими женщинами, и те три дня объясняют, что убегать запрещено.

— И каково наказание за вторую попытку побега? — поинтересовался я.

Подрезают сухожилия на ногах, — объяснил один из пастухов, — и затем оставляют одних, когда стойбище перекочевывает на новое место.

— Я понял. Я могу поговорить с одной из них? — спросил я разрешения.

— Конечно, — ответил первый из мальчишек.

Я подошел к женскому стаду.

— Ты, — указал я на темноволосую женщину, — выйди вперед.

Она немедленно сделала шаг вперед, и встала передо мной на колени.

— Ты можешь говорить со мной, но кратко, — разрешил я. — После этого Ты снова возвращаешься, к языковым правилам стада, тем правилам, по которым, без разрешения рабовладельцев, или тех кто имеет такие права, Вы не можете использовать человеческую речь. Ты поняла?

— Да, Господин, — ответила она.

— Есть ли для тебя возможность сбежать?

— Нет, Господин, — испуганно задрожав, сказала рабыня, и опустила голову. Также я заметил, как некоторые из других женщин пятятся назад.

— Ты действительно в этом уверена?

— Да, Господин, — повторила она, съежившись от ужаса.

— Что по поводу других женщин, они тоже знают это?