Побудь здесь еще немного

Больница видна вдалеке из замазанного наполовину окна ванной, как будто собранная из огромных пластмассовых деталей конструктора. Больше всего Наташа любит ее такой — утренней, еще заспанной, замершей перед новым днем всем своим сложным многоярусным организмом. Вот-вот смена дежурства, сестры что-то дописывают, доделывают утренние назначения. Тяжелобольные забылись наконец быстрым неверным сном, обессиленные ночными болями и страхом. Выздоравливающие, наоборот, спят сладко и глубоко. Добирают последние минуты отдыха дежурные врачи. Дремлет, прикорнув на топчане, санитарка приемного покоя Валентина Григорьевна по прозвищу Гриша, уже закончившая утреннюю уборку. Врач реанимации Антон Фролов, приоткрыв дверь черного хода, курит первую утреннюю сигарету. Позевывая и ежась от утреннего сквозняка, уборщица тетя Клава ставит на площадку девятого этажа ведро и швабру.

Тихо. Так бывает только после обеда по выходным. Пустует стоянка машин перед больницей, кроме фроловских «Жигулей», ни одной машины нет. Пуста и стоянка у соседнего высотного здания — офисного центра. Из-за него выходят на рассвете первые лучи солнца, подсвечивая на фасаде больницы оранжевые полоски на белом фоне и ниже, зеленые, над козырьком въезда «Скорой помощи». Именно эти полоски и разноцветные сектора по фасаду делают здание больницы похожим на сборный детский конструктор. И чайки. Белые чайки на фоне синего утреннего неба.

С Наташиного пятого этажа над верхушками парковых лип видны только больничные седьмой, восьмой и девятый. Неврология, ревматология и легочники. Блестят ряды окон, и кроме игрушечной крепости, здание напоминает рубку океанского лайнера над волнами нежно зеленеющих майских крон. Наташа торопливо отворачивает сразу оба крана — задумалась.

— Как можно так долго мыться, когда отец и так весь на нервах? Он встал давно и уже полчаса не может попасть в ванную. Что там делать вообще так долго каждое утро?

Свекровь говорит довольно громко прямо под дверью ванной. Ее воображаемый собеседник, всегда согласный и сочувствующий — Наташин муж, четвертый год живет в Голландии. Наташе даже приятно сейчас, что он отсутствует и поэтому не может принять сторону матери.

Вчера замечала — ровно семь минут. Умыться, принять душ и почистить зубы быстрее очень трудно, она пробовала. Сегодня не больше, точно не больше. Часы на подзеркальнике, не забыть взять, а то потом уже сюда не попасть. Она должна испариться из дома, пока свекор моется и завтракает. И собрать сына в школу. Халат натягивает кое-как на мокрые плечи, расческа в кармане, привычно проверяет, все ли в порядке. За столько лет жизни в людях привыкла слушаться. Она не сердится на свекровь, устала. Тратить на это силы каждый день, только подогревать обиды. Еще чуть-чуть, и она отсюда уедет. Уедет?

Воды на полу нет, мыло на месте, стаканчик со щетками не сдвинут. «Отец не выносит беспорядка». Старый кран надо обязательно закрутить туго, за дверью тишина, и Наташа, как обычно, на минуту представляет, что там никого нет. И тогда она распахнет дверь ванной и пройдется по комнатам, шлепая тапочками. Включит свет, откроет окна, выветрит тяжелый напряженный дух раздражения и злости, из-за которого так часто бывает тишина. В их перенаселенной двухкомнатной квартире, где живут совершенно чужие люди, тишина — нехороший признак.

— Готов?

Наташа говорит шепотом и выглядывает в щелку приоткрытой двери, сын Саша в комнате уже одетый в куртку и ботинки, с рюкзаком. Дедушке нельзя мешать, он много работает, имеет право на полноценный отдых. На утро без внука и невестки, путающихся под ногами. На самом деле, Саша просто знает — у деда утром такое настроение, что лучше с ним не встречаться, лучше уйти незаметно. А вечером также незаметно вернуться, и чтобы мама принесла ужин в комнату. Кто сказал, что может быть по-другому?

Наташин муж — математик. Уехал по контракту и работает в Дерпте. Учит голландских студентов русской математике. В этом году летом контракт заканчивается, но в Россию он не вернется, нашел место в Канаде. Постоянную позицию. Это зарплата, возможность снимать просторное жилье, содержать семью. Казенные, безликие фразы из электронных писем. В сентябре семья должна вылететь к мужу. Навсегда. Наташина позиция при этом его не интересует. Они столько лет не виделись, и не понятно даже теперь, кто они друг другу. В сентябре Наташа и Саша сядут в самолет и улетят из этого дома неизвестно куда.