Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений

В феврале 2009 года на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, традиционном ежегодном форуме представителей высшего руководства оборонных и внешнеполитических ведомств, вице-президент США Джозеф Байден провозгласил новый курс американской политики. Кстати, именно с этой трибуны двумя годами ранее Путин устроил разнос Соединенным Штатам. Но в 2009 году на Мюнхенском форуме царила совсем иная атмосфера. Начать с того, что Сергей Иванов, уже в ранге вице-премьера РФ, произнес гораздо менее конфронтационную речь{588}. Следующим на трибуну взошел Джо Байден, «ветеран» мюнхенских встреч. Он заявил о решительном намерении администрации Обамы избегать односторонности в политике и искать сотрудничества со всем миром. А затем перешел к России: «В последние несколько лет в отношениях между Россией и членами нашего альянса наблюдается опасная тенденция. Пришло время – тут я перефразирую слова президента Обамы, – пришло время нажать кнопку перезагрузки и заново обдумать те многочисленные области, в которых мы можем и должны работать совместно с Россией»{589}. Сергей Иванов расценил высказывания Байдена как «очень позитивные», а правительственная «Российская газета» в комментариях к Мюнхенской конференции написала: «В России американцы видят важного партнера. И готовы сотрудничать с нами по многим, в том числе спорным, вопросам»{590}. Вот так одной короткой фразой американский вице-президент изменил характер дебатов и предложил возобновить сотрудничество с Россией.

Перезагрузка Обамы строилась на осмотрительном управлении ожиданиями. В этом смысле политика Обамы больше напоминала политику Джорджа Буша-старшего, чем Клинтона или Буша-младшего. Команда Обамы осознавала, как опасно обещать слишком много. С самого начала Обама, Байден и другие высшие официальные лица высказывались в умеренных выражениях и старались задавать только такие ожидания, которые чувствовали себя в силах оправдать. Они решили внимательно прислушиваться к тому, что, по их мнению, заботит Россию, и сдержанно реагировать на словесные провокации российской стороны. Вашингтон значительно больше, чем при Клинтоне и Буше-младшем, был настроен общаться с Россией в прагматичном ключе, на основе конкретных интересов. Особенно явно это проявлялось в двух сферах: в отношениях с постсоветскими государствами и в продвижении демократии. Памятуя, какое фиаско постигло американо-российские отношения после грузинской войны, команда Обамы гораздо тщательнее подбирала слова и осмотрительнее действовала в Грузии и на Украине и по большей части помалкивала насчет дальнейшего расширения НАТО – за исключением самых общих заявлений, что вопрос не закрыт.

В рамках той же логики впервые за несколько лет в официальном пространстве практически не звучала критика внутренней политики России, внешнеполитические связи не увязывались с тем фактом, что в России недостаточно демократии. Подход был более процедурным и прагматичным. Белый дом пустил в ход политику двойного участия: контакты на межгосударственном уровне следовало подкреплять контактами с негосударственными структурами, от общественных до коммерческих организаций, тем самым расширяя отношения{591}. Это также означало, что развитие отношений США и России во внешнеполитической области в открытую не привязывается к положению дел внутри России. США проводили схожую политику и по отношению к Советскому Союзу – в том и состояла суть разрядки. То же делала администрация Буша на протяжении своего первого срока, а вот во время второго вопросы внутренней и внешней политики опять стали тесно увязываться. Как любили говаривать официальные представители администрации Обамы, в сфере национальной безопасности Россия должна быть частью решения, а не частью проблемы. Соединенные Штаты нуждались в сотрудничестве с Россией по нескольким ключевым вопросам: нераспространение ядерного оружия, Афганистан и Иран. В противном случае Россия могла бы вмешиваться в важнейшие для национальной безопасности США вопросы, как это не раз случалось с тех пор, как развалился Советский Союз. По сравнению с временами Буша при Обаме политика на российском направлении вызывала меньше внутренних расхождений.

2009: Лондон и Москва