Почему Америка наступает

Кстати, если поднять довоенные исторические материалы, то многие действующие лица того времени открыто говорили о конфликте капиталистических интересов, как главной причине Второй мировой войны (коммунистические деятели), либо упоминали об этом в числе своих движущих мотивов (Гитлер). Оказывается, в своем кругу признавали это и остальные участники.

Почему, кстати, президент Рузвельт прибег к довольно редкому в западной практике приему — высказыванию в прямой форме, по сути дела, без обычной словесной маскировки? Потому что он оказался в ситуации редчайшей, о которой мечтает каждый политик — в этот момент его страна могла стать не только первой промышленной державой мира, но и величайшей по всем параметрам, и по торговле тоже. Последующие события показали, что Рузвельт своим шансом воспользовался. Вынудив Черчилля «сдать» имперские торговые соглашения с английскими колониями, Рузвельт тем самым заранее заставил поделиться не только врагов, которых еще предстояло разбить, но и самого близкого и богатого союзника.

Известны высокие оценки личности Сталина со стороны действующих лиц той всемирной трагедии. Помните черчиллевское: «Приняв страну с сохой, оставил с водородной бомбой…» Менее известны, так сказать, встречные отзывы. Характеризуя Черчилля как человека, который не побрезгует залезть к вам в карман и украсть копейку, о Рузвельте Сталин отозвался иначе: «А этот — другое дело, работает по-крупному…»

Дело в том, что экономика того времени отличалась от нынешней. Свободной торговли всех со всеми не существовало; не было единого мирового рынка промышленных и сельскохозяйственных товаров. Были двусторонние договора между странами о порядке торговли между ними, и третьему участнику доступа к этой торговле могло и не быть, разве только по более высоким ценам. В особенно выигрышной ситуации находилась Англия. Она торговала со своими доминионами по преференциальным соглашениям, неравноправным по отношению к ним. Другие страны Англии завидовали. Германия дважды пыталась вклиниться в эту систему — создать собственную колониальную империю или хотя бы зону торговли, где благодаря своему технологическому превосходству могла бы не бояться конкурентов. Свободной мировой торговли немцы то ли не хотели, то ли не надеялись на нее.

Америка же чувствовала в себе силы пойти по иному пути — она готова была конкурировать на любых рынках и рассчитывала на победу в этой борьбе. Когда-то в аналогичном положении была Англия, но с индустриализацией Германии и выходом на мировую арену Америки ей пришлось от агрессии фритредерства уйти в глухую оборону протекционизма. Вот что говорил на эту тему Рузвельт (уже не при англичанах), его слова Эллиот приводит в начале повествования о встрече в бухте Арджентия:

«Есть еще одно обстоятельство, — сказал отец. — На карту поставлена судьба Британской империи. Английские и германские банкиры уже давно прибрали к рукам почти всю мировую торговлю — правда, не все отдают себе в этом отчет. Даже поражение Германии в прошлой войне не изменило дела. Так вот, это не слишком выгодно для американской торговли, не правда ли? — Он приподнял брови и взглянул на меня. — Если в прошлом немцы и англичане стремились не допускать нас к участию в мировой торговле, не давали развиваться нашему торговому судоходству, вытесняли нас с тех или других рынков, то теперь, когда Англия и Германия воюют друг с другом, что мы должны делать?».

Рузвельт знал, что и как нужно делать. На переговорах он поднял вопрос «свободы торговли»: