Почему бы и нет

У Вадима все стало получаться. Первое время болела спина, но благодаря корсету ему удавалось держать спину прямо. Теперь он осторожно, словно маленький ребенок, делал шаги. Страховка, что крепилась к специальному шарниру под потолком, не давала возможности ему упасть. Шаг за шагом он двигался вперед.

Оля смотрела, как он еще неуклюже опускает ногу, как она ковыляет словно у старика. И все же он шел вперед. На его лице сияла улыбка, теперь и Вадим поверил в себя. Он не мог лежать, тянулся к перекладине и если не ходил, то просто стоял.

— Ты мой герой, — говорила Оля и уже мечтала пойти с ним весной по городу.

— Вот тут болит, — говорил Вадим и, морщась, дотрагивался до места, где стоял искусственный протез.

— Ты же долго лежал, заживет, — успокаивала его Оля, хотя сама видела, как он глотал обезболивающие таблетки. — Я побегу.

— Работа?

— Да, надо.

Она не сказала, где работает, боялась даже подумать об этом. Уходила, словно бросала его. На душе скребло, скоро он встанет на ноги, и его выпишут. Вадим будет дома, и что тогда она будет делать? Ведь ее работа начинается с пяти вечера. Оля не знала, что делать, от этого дергалась и срывалась на коллекторов, а те словно только этого и хотели, отвечали ей тем же.

— Сколько будет стоить, чтобы осталась до утра? — спросил ее уже немолодой мужчина.

— Вы же знаете.

Она сделала все, что была должна. Клиент был доволен, но он не хотел расставаться с девушкой. Оля лежала обнаженной на кровати. В этом номере она была первый раз, он называется люксом. Спальня, кабинет, зал, огромная ванная и маленький спортивный зал.

Мужчина встал, подошел к пиджаку и, порывшись в карманах, достал банковскую карточку. Оля никогда не думала о деньгах, когда была на работе, в этот момент они ее не интересовали. Кто-то платил четко по тарифу, но некоторые платили сверху за ее красоту, мастерство и за то, что она могла то, что не умели их жены.

Он наклонился и, погладив ее живот, коснулся карточкой ее лобка. Оля хихикнула и чуть отвела ногу в сторону. Губки заиграли, мужчина посмотрел на них и провел карточкой межу ними, словно проводил через платежный терминал.

— Помнишь номер своей карточки?

— Да, — Оля часто использовала ее для расчетов, поэтому выучила наизусть.

— Продиктуй.

Она назвала номер, мужчина вбил его в свой телефон. Через несколько секунд ее телефон пропиликал, сообщив, что пришел платеж. Но Оля не поднялась, чтобы проверить сумму, а только сказала:

— Платеж принят.

Он лег рядом, а она, прижавшись к нему как к мужу, потянулась за поцелуем.

Все изменилось, мир перевернулся. Теперь ее дом стал пустым, он стал чужим. Она возвращалась в свою квартиру, где когда-то смеялась и радовалась, но сейчас он был холодным. Кроме тревоги в душе она ничего не испытывала.

Привезли кровать, что Оля заказала для Вадима, рядом установили беговую дорожку, а к стене прикрепили поручни, за которые можно держаться.

— Скоро, милый, — говорила Оля, проверяя, все ли готово к его возвращению.

Состоялся еще один суд. Один раз судебные приставы приехали к ней домой. Двое вооруженных автоматами полицейских, словно она преступник, все время простояли в коридоре, пока Оля показывала квартиру приставу. Подписали план погашения, в этот же день она внесла в кассу небольшую сумму в счет долга.

Оля была довольна тем, что банки с ней судились. В этом случае проценты замораживались, и сумма долга уже не росла.

— Давай, я покормлю тебя мороженым, — предложил мужчина.

Она была в номере, с мужчиной был его друг, но Олю это не смущало. Она кивнула, мужчина встал и повязал салфетку, закрыв ее глаза.

— Открой ротик.

Оля так и сделала. Чайная ложечка коснулась губ, она еще чуть шире приоткрыла губки и с удовольствием слизала содержимое. Мороженое таяло, иногда оно капало ей на грудь, и тогда сладкая белая струйка стекала вниз. Она испачкалась, словно маленький ребенок, который неуклюже держит ложку и с трудом попадает ею в рот.

Она ушла умываться, посмотрела на свою сладкую грудь, довольное лицо. Сразу стало противно. Оля вспомнила, кто она есть и что тут делает. Мысль скользнула к Вадиму, и тут в груди раздался вопль: «Проститутка, мерзкая шлюха, развратница, дрянь…».

— Да, я дрянь, — на нее из зеркала смотрело уже не такое довольное лицо. Появилось желание сделать себе больно, чтобы ощутить полноту своего унижения.

Оля умылась, привела себя в порядок и, еще раз посмотрев на свое отражение, сказала:

— Что уставилась! Не видела?

Она открыла дверь ванной и вошла в комнату. Друг мужчины ушел.

— Как ты хочешь? — спросил он.

— Так, как ты не делал с женой, — ответила Оля и, встав на коленки, повернулась к нему спиной.

28. Что это с ней?

— У нас хорошая новость. Нам удалось запустить проект, и сегодня поступила сумма, что перекрывает все расходы по реабилитации вашего мужа, — сообщил Михаил Алексеевич, волонтер, на которого Оля уже и не рассчитывала.

— Серьезно? — она не знала, что и сказать. — Это же замечательно. Спасибо, спасибо, спасибо…