Почему и я христианин

МИХАИЛ МИТРОФАНОВ, шофер, отец двоих детей, возвращаясь из дальнего рейса, подъезжал к Москве. Из газеты "Правда" от 21.XII. 1965: "… Сразу же за мостом начинался крутой спуск. И к нему впереди грузовика, который вел Михаил, медленно двигался, приближаясь к краю девятиметрового обрыва, рейсовый автобус. "Что‑то с водителем!" Михаил рванул свою машину вперед и, поравнявшись с автобусом, увидел, что кабина водителя пуста. За рулем никого не было… Чтобы обогнать автобус, поставить свой грузовик поперек дороги и выпрыгнуть на землю, Михаилу потребовалось несколько секунд. Он бросился к автобусу и, еще не понимая, что же случилось с водителем, попытался открыть дверь его кабины"…Случилось же вот что. Автобус только что отправился с конечной станции, и тут оказалось. что нет кондуктора. Шофер остановился на обочине и отправился пешком за кондуктором. Двери были закрыты. И в это время автобус тихо тронулся под гору… "Было очень страшно", — рассказывала потом одна пассажирка. "Кричали, прижав к себе детей, женщины. Мужчины пытались разбить окна. Все понимали, что автобус вот–вот свалится под откос"… "Понимал это и Михаил. В глаза ему бросился лежащий на снегу большой камень. Митрофанов успел подкатить его под ближайшее к обрыву колесо. Было очень трудно удержать этот камень. Но, напрягая последние силы, Михаил не отпустил, не отскочил в сторону… И камень, положенный Михаилом под колесо, замедлил движение автобуса и несколько свернул его в сторону от обрыва, на дорогу. Но сам Михаил, попав под автобус, уже не видел этого. Не видел он и того, как автобус докатился до грузовика, поставленного им поперек дороги, ударился в него и остановился… В автобусе, аварию которого он предотвратил, было более пятидесяти пассажиров. Мы не знаем их фамилий. Но мы уверены, что они сохранят память о человеке, который свою жизнь отдал ради них"…

Монахиня, священники, верующий юноша; а пятый, по всей вероятности — атеист нашего обычного, увы, "народного" типа. Но это нисколько не снижает духовной ценности его поступка. Напротив!… Вся Церковь должна бы праздновать это событие, это чудо. Здесь изобразился Христос"….Мы чувствуем, что в подвиге сокрыта высшая тайна жизни, и нам кажутся ничтожными люди, не способные ни в каких случаях на геройские поступки… Большая метафизическая тайна, которую своим чутьем признает здравый смысл, кроется в том, что человек, готовый бесстрашно встретить смерть, живет интенсивной и возвышенной жизнью и отвечает тайным требованиям Вселенной" (В. Джемс, цит. соч. стр.354, подчеркнуто мною). Это написано о религиозном аскетизме, но вполне может быть отнесено и к безрелигиозному героизму.

Неверно, что в наш век нет святых. Изменился только "профиль" святости. Достаточно вспомнить: великие деятели общественного милосердия, как наш "святой доктор" Федор Гааз, "доктор джунглей" Томас Дудли, Альберт Швейцер… Народные печальники из русской интеллигенции. Н. А. Некрасов увидел в них изображение Христа:

Не говори: "забыл он осторожность,
Он будет сам судьбы своей виной"…
Не хуже нас он видел невозможность
Служить Добру, не жертвуя собой.
………………………………………………………….
Его еще покамест не распяли,
Но час придет — он будет на кресте.
Его послал Бог гнева и печали
Царям земли напомнить о Христе

("Воспоминание о Чернышевском"). Мученики, "соучастники страданий Христовы" в революциях и войнах, в сопротивлении тоталитаризму, во всякого рода преследованиях новейших времен…Святые домашней жизни, о которых едва ли не каждый хранит самые заветные воспоминания. Женщины, на которых исполнилось слово апостола:

"Да будет украшением вашим

не внешнее плетение волос,

не золотые уборы

или нарядность в одежде,

но сокровенный сердца человек

в нетленной красоте

кроткого и молчаливого духа,

что драгоценно пред Богом"

(I послание Петра, гл.3). Описать такую безвестную домашнюю святость дано было А. Содженицыну в повести "Матренин двор".

"………………………………………………

Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша".

Благоговейно вспоминая примеры личной святости, мы не разделяем в них верующих от неверующих, которых тут парадоксально можно назвать неверующими христианами. И это же в особенности должно сказать о действиях доброй воли, организованных коллективно. "Зло невозможно понять — с ним должно бороться". Так часто неверующие лучше нас исполняют это. Они не задаются вопросами, на которые в этой земной жизни никому не будет ответа — с мужественной печалью они просто принимаются ЗА РАБОТУ…В свое время В. С. Соловьев говорил о прогрессе европейского законодательства нового времени, т. е. после благочестивого Средневековья: