Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы

У частых стихийных бедствий есть и другие печальные последствия. Нередко они истощают природные ресурсы, в том числе пахотные земли и запасы пригодной для питья воды. Наши данные говорят, что дефицит подобных ресурсов делает культуру страны жестче по сравнению со странами, где они имеются в изобилии. Причина очевидна: недостаточность природных ресурсов делает управляемое и согласованное распоряжение ими вопросом жизни и смерти.

И вновь наглядным примером этого служит строгая культура Сингапура. «Наши шансы на выживание были крайне невелики. Сингапур как страна образовался не естественным путем, его создали люди», – пишет в автобиографии отец-основатель современного Сингапура Ли Куан Ю. Далее он отмечает, что создание «тесно сплоченного» общества было делом первостепенной важности: «Чтобы выжить, мы руководствовались единственным простым правилом: Сингапур должен быть крепче, организованнее и эффективнее, чем другие государства региона».

Ли не был кросс-культурным психологом, но обладал верным чутьем. Анализ данных ООН и других источников о пахотных землях, пищевом производстве, пищевых ресурсах, обеспеченности белками и жирами, недоедании, качестве воздуха и воды позволяет судить, действительно ли странам жесткой культуры не хватает природных ресурсов. Результаты показывают, что страны, испытывающие нехватку природных ресурсов, будь то сельскохозяйственные угодья, продовольствие или вода, отличаются значительно более жесткой культурой, чем те, которым повезло иметь их в изобилии. Из рассмотренных мной стран относящиеся к жестким культурам Пакистан, Индия и Китай отличаются наименьшими природными ресурсами на своих территориях, высоким уровнем пищевой депривации и низкой доступностью пригодной для питья воды. Похожие на них своей жесткостью Норвегия, Гонконг и Сингапур обладают самыми маленькими количествами пахотных земель, в то время как в более свободной, по нашим данным, Венгрии сельскохозяйственных угодий более чем достаточно. Площадь Израиля немногим больше площади штата Нью-Джерси, однако по уровню пищевой депривации он занимает последнее место в мире. Разумно реагируя на дефицит природных ресурсов, общества ужесточают социальные нормы и получают порядок в областях, где мог бы царить хаос.

Болезни

Любой человек, видевший фильм «Заражение», наверняка поежится при мысли о микробах, расползающихся по планете с целью массового уничтожения ее населения, и не зря: этот сюжет – отнюдь не лихая выдумка голливудских сценаристов. Инфекционные заболевания угрожали людям всегда. На протяжении многих тысячелетий болезни выкашивали огромные части населения планеты. В XIV веке чума, получившая прозвище «Черная смерть», унесла как минимум 75 миллионов человеческих жизней. В XVII веке тиф убил более 10 миллионов человек. В наполеоновские времена желтая лихорадка губила людей десятками тысяч. В конце XVIII века эпидемия оспы привела к гибели нескольких сотен тысяч человек, а в начале ХХ века испанка стала причиной без малого 50 миллионов смертей. Как замечает в связи с этим Джаред Даймонд в удостоенной Пулитцеровской премии книге «Ружья, микробы и сталь»[3], на протяжении всей истории человечества было немало случаев, когда занесенные пришельцами на новые территории возбудители болезни стирали с лица земли не обладавшее иммунитетом к ним коренное население.

Успехи современной медицины резко снизили риск патогенных факторов, но говорить о неуязвимости человека к вирусным болезням по-прежнему не приходится. По некоторым оценкам, СПИД убил 35 миллионов человек, а более 30 миллионов умерли от туберкулезных заболеваний за период с 1993 года, когда Всемирная организация здравоохранения признала их глобальным бедствием. И по сей день миллионы людей заражаются малярией. Она остается угрозой мирового масштаба, только в 2016 году было зарегистрировано 200 миллионов случаев этого заболевания.

С точки зрения эволюции людям нужно было найти способы противостоять этим угрозам. С этой целью человеческий организм совершенствовал свою сложнейшую иммунную систему. В наши дни люди разработали передовые технологии сдерживания патогенов, в том числе антибиотики, водоочистку, моделирование инфекционных болезней, геномику и электронные системы слежения. В странах, где свирепствовали инфекционные болезни, соответствующим образом эволюционировала даже культура питания – например, в их национальных кухнях обильно используются пряности, убивающие вредные бактерии не хуже мощных антибиотиков.