Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы

Еще одной преградой на пути микробов оказались и строгие социальные нормы. Так, народы, ощущающие свою предрасположенность к болезням, обычно обладают повышенным чувством культурного превосходства и более негативно относятся к другим этническим группам – возможно, чтобы избегать передачи заразы. А научные данные говорят о том, что в периоды повышенной заболеваемости и младенческой смертности родители воспитывают детей в духе послушания и покорности. Сужая диапазон допустимого поведения, строгие социальные нормы помогают сдерживать распространение болезней и помогают людям выработать согласованные способы реакции на случай возникновения эпидемии. Напротив, более мягкие, снисходительные к пробам и ошибкам нормы могут способствовать рискованным видам поведения, которые подвергают людей опасности смертельной инфекции и сводят на нет эффективность мер реагирования.

Примером может служить реакция властей Сингапура на вспышку атипичной пневмонии в 2003 году. С ее началом правительство страны немедленно ввело строгие правила и ограничения передвижения людей и несколько навязчивые меры раннего обнаружения: например, отслеживание температуры людей в школах, на работе и дома (раздали более миллиона термометров). В домах карантинированных граждан даже установили веб-камеры, обязав людей представать перед объективами по телефонному звонку в любое время суток, чтобы продемонстрировать, что они не выходят из дома. Схожим образом повели себя и японские власти во время эпидемии гриппа в 2009 году: с целью выявления больных и предотвращения распространения болезней была мгновенно развернута сеть медицинских консультаций и пунктов амбулаторной помощи. Кроме того, были временно закрыты школы, введен пограничный медицинский контроль в аэропортах и организованы системы наблюдения за заболевшими во всех крупных городах страны.

Хотя подобный уровень мониторинга и ограничений может показаться стороннему наблюдателю избыточным, все это помогает странам, исторически подверженным вспышкам инфекционных заболеваний, сдерживать распространение заразы. Изучив данные по 230 геополитическим регионам за период начиная с 1940-х годов, я установила, что страны жесткой культуры, в частности Пакистан, Индия, Турция и Малайзия, действительно несли большее бремя инфекционных болезней в диапазоне от малярии до тифа и туберкулеза, чем такие страны более свободной культуры, как Австралия, Греция, Венгрия и Польша.

В целом данные говорят о том, что многие природные и рукотворные угрозы, от войн до природных катаклизмов, увязываются с дилеммой «жесткость – свобода». Более того, связь между опасностью и жесткостью налицо не только у современных наций – мы обнаруживали ее, изучая и традиционные общества. Разумеется, жесткость культуры может объясняться не только наличием физических опасностей. В ряде других случаев «угроза», подталкивающая к общественному порядку, может быть духовного свойства. Почти во всех религиозных традициях имеются обширные и подробные запреты, призванные удерживать верующих от поступков, угрожающих их праведности и даже загробной жизни. По нашим данным, религия обычно порождает строгость – в наши дни точно так же, как и в древности. Вера во Всевышнего не только кодифицирует праведное и неправедное, но и прививает людям ощущение столь же жесткой подотчетности, как и камеры видеонаблюдения в общественных местах.

Временное устрожение

Общества эволюционируют в сторону жесткости, когда на протяжении многих лет встречаются с постоянными угрозами, однако я доказала, что они могут становиться жестче, неожиданно столкнувшись с общей для всех опасностью – даже кратковременной. Сразу же после теракта во время Бостонского марафона, унесшего жизни трех и покалечившего более сотни человек, бостонцы продемонстрировали невероятное единство: многие горожане бросились к месту происшествия, чтобы помогать раненым и потерявшимся. Финишировав, некоторые участники марафона продолжали бег до ближайшей больницы, чтобы сдать кровь. После трагедии появилось выражение «бостонская сила», символизирующее сплоченность, силу духа и гордость жителей города.

Чтобы проверить, повлияло ли это событие на устрожение культурных норм города, я провела в Бостоне полевое исследование. Люди, говорившие о том, что теракт сильно задел их лично, разумеется, говорили и о том, что Соединенным Штатам нужны более строгие порядки. Кроме того, они говорили о необходимости защиты американского образа жизни от чужеземных влияний, о желательности ограничения въезда в страну и о превосходстве Соединенных Штатов над другими странами. Все эти настроения мы видим и в нациях, постоянно стоящих перед угрозой внешней агрессии.