Почему любовь уходит? Социология негативных отношений

Эмоциональная потребность Беренис имеет материальный характер: студию. Она воспринимает себя как сущность, которая нуждается в самосовершенствовании с помощью развития новых вкусов и появления новых видов деятельности, которые, в свою очередь, создают новые потребности, эмоциональные и материальные, изменяя тем самым условия первоначального договора, на котором основывался ее брак (где муж был кормильцем, а вся забота о доме и детях была на ее плечах). Отказ мужа снять студию стал для нее эмоциональным событием, поворотным моментом, который она истолковала в рамках эмоциональной онтологии, набора эмоциональных потребностей, которые она считала источником полноценного существования. Поскольку ее тогдашний муж не участвовал в процессе преобразования и развития ее желаний, потребностей и вкусов, их отношения стали подвергаться сомнению и оцениваться через призму новых эмоций, которые вызвал его отказ.

Усовершенствование воли является результатом действия двух мощных культурных сил, в которых женщины проявляют особую активность: потребления и психотерапии (представляющей собой неосязаемый эмоциональный товар). Внутренняя динамика потребительской культуры и психотерапии преследуют единые цели, заставляя субъекта — особенно женщин — сосредоточиться на собственной воле и желании и превратить свою индивидуальность в совокупность все более четко прописанных предпочтений, которые выражают их внутреннюю эмоциональную сущность и, следовательно, становятся все более трудноразрешимыми. Таким образом, совместная жизнь вместо того, чтобы быть переживанием общего эмоционального потока, превращается в столкновение расходящихся взглядов двух личностей, обладающих различными потребностями и желаниями. Как говорит Сафран Фоер: «Семейная жизнь Джулии и Джейкоба превратилась в процесс бесконечных переговоров и незначительных уступок»⁵²⁶.

Основными культурными инструментами в процессе формирования таких переговоров и уступок являются методики, внедряемые различными психологическими школами. Психотерапия оказала тройное воздействие на интимную жизнь: ее первый и, возможно, самый важный эффект заключается в повышении осознанности и критериев самооценки, в превращении гнева в обоснованную реакцию на угрозы чувству собственного достоинства и в предоставлении техник для обеспечения контроля над гневом в процессе эмоциональных взаимодействий (для обеспечения уверенности в себе, самолюбия или освобождения от чувства тревоги). Под руководством психологов брак претерпел важное изменение в правомерности проявления гнева. Как утверждали Франческа Канчиан и Стивен Гордон, нормы любви как самореализации и проявления гнева в браке были неразрывно связаны на протяжении всего XX века, свидетельствуя о том, что повышенные социальные ожидания в отношении любви парадоксальным образом сопровождались ростом проявлений гнева⁵²⁷. Второе изменение заключается в том, что субъекты, проходящие курс психотерапии, стали осознавать свои эмоции, будь то явные, или подавленные, благодаря процессу их четкого определения («я долго злилась на своего мужа, но не осознавала этого»”). Как только эмоции проясняются и осознаются субъектами, они становятся объектами межличностных притязаний и переговоров («поиском способов уменьшения гнева»).

Вот как шестидесятичетырехлетняя Хелен, психотерапевт из Бостона, описывает свою эмоциональную отстраненность от мужа и кризис их брака:

Мне кажется, что я начала чувствовать это [эмоциональную отстраненность] после начала новой психотерапии. Я прошла уже много психотерапевтических курсов. Но этот работает гораздо более эффективно. Теперь я намного лучше понимаю себя, как будто все, что я пыталась подавить в себе все эти годы, вырывается на поверхность. Благодаря этой терапии я стала менее подавленной, но при этом более рассерженной. Ведь я также начала осознавать все свои ранее неудовлетворенные потребности.

Признание Хелен перекликается со словами сорокадевятилетней Даниэллы, инженера-медика из Израиля:

У меня всегда было ощущение, что он не со мной, что он никогда не поддержит меня и мое мироощущение, что не примет мою точку зрения вообще. Но у нас был полноценный брак, настоящая семья, друзья, мы вместе путешествовали. Все было в порядке. Правда, в какой-то момент я захотела обратиться к психотерапевту, может быть, пять или шесть лет назад, поскольку у меня стали возникать приступы тревоги. Поэтому я прошла курс психотерапии и постепенно поняла, что основным источником моей тревоги были наши с ним отношения, что, в сущности, я просто никогда не чувствовала его поддержки. Я продолжала жить, как раньше. Но внутренне изменилась. Я просто больше не могла смириться с тем, что у меня нет той поддержки, которая была мне так необходима. И в какой-то момент я просто решила, не помню точно, когда, может, когда моя дочь уехала в Швейцарию учиться кулинарии, в общем, я приняла решение уйти. Потому что я чувствовала, что эти отношения тяготят меня.