Почему любовь уходит? Социология негативных отношений

В своем классическом «Бегстве от свободы» (Escape from Freedom) Эрих Фромм противопоставлял позитивную свободу негативной: «Свобода, хотя и обеспечила ему [человеку] независимость и рациональность, она сделала его изолированным и, следовательно, тревожным и бессильным»⁵³⁹. Свобода, согласно Фромму, имеет глубокий психосоциальный эффект; она порождает тревогу, которая объясняет, почему некоторые предпочтут отдать свою свободу тоталитарным режимам (или женоненавистническим идеологиям, или семейным ценностям и т. д.). Однако Фромм не почувствовал или, возможно, не смог понять, того, что тревога относительно свободы стала прямым следствием призыва к самореализации, а не ее противоположностью. Позитивная и негативная свобода не только не противостоят друг другу, но и едва ли могут быть разделены. Превращение свободы в столь нормативно нестабильное и неоднозначное явление произошло благодаря тому, что она стала идеологическим знаменем политических и социальных движений, гедонистической этики аутентичности и прежде всего, как подчеркивается в этой книге, скопического капитализма — интенсивной и вездесущей формы эксплуатации сексуального тела с помощью визуальных индустрий. Скопический капитализм стал доминирующим фреймом, организующим образы и истории, которые превратили свободу в конкретную и живую действительность для членов западных обществ. Вот почему, как я уже утверждала, нормативный идеал свободы осуществления замыслов субъекта и его представлений о хорошей жизни превратился в негативные отношения, сформированные потребительским рынком и технологиями. Сходство между негативными отношениями и масштабным капитализмом красной нитью проходит сквозь эту книгу. Так позвольте мне потянуть за эту нить.

Первое подобное сходство наблюдается в возникновении рынков в качестве социологических фреймов, организующих взаимодействие. Рынки — это социальные площадки, управляемые спросом и предложением, на которых субъекты производят взаимообмен. Если в традиционном браке мужчины и женщины объединялись в пары (более или менее) горизонтально (внутри своей социальной группы) и были нацелены на преумножение собственности и благосостояния, то на сексуальных рынках мужчины и женщины образуют пары в соответствии с сексуальным капиталом и для различных целей (экономических, гедонистических, эмоциональных), они часто происходят из разных общественных групп, имеют разное происхождение (культурное, религиозное, этническое или социальное) и часто обмениваются асимметричными атрибутами (например, красота в обмен на социальный статус).

Второе сходство между капитализмом и негативными отношениями также обусловлено его рыночной формой. Его прототипом является случайный секс, взаимодействие между незнакомыми людьми, каждый из которых стремится к получению собственной выгоды, подражая, таким образом, потребительскому взаимодействию и его гедонистическим предпосылкам (потребительская культура в равной степени отражает сексуальность).

Третье сходство связано с тем, что сексуальность, управляемая скопическим капитализмом, порождает различные формы экономической и социальной значимости мужчин и женщин. С помощью потребительского рынка женщины ухаживают за своим телом для того, чтобы представлять собой ценность, одновременно экономическую и сексуальную, в то время как мужчины потребляют их сексуальную ценность в качестве показателей собственного статуса на аренах мужской конкуренции.

Четвертое сходство между негативными отношениями и капитализмом связано с неуверенностью в отношении ценности того, что является предметом заключаемых сделок. Неуверенность в собственной ценности и ценности других людей пронизывает все сферы жизни, тем более что при скопическом капитализме достоинства личности быстро теряют свою актуальность. Возросла потребность в субъективной оценке (в форме «самоуважения», «любви к себе» и «уверенности в себе»), что создало оборонительные стратегии для защиты от предполагаемых угроз собственной ценности.