Почему мы все такие и что с этим делать

В это время мы с родителями жили в маленьком поселке на дальнем севере. Поселок Славный в Ямало-Ненецком автономном округе. Но мы все его называем КСка (от «кислородной станции»). А родился я в городе Алма-Ата в Республике Казахстан. Как я тогда попал к чёрту на кулички в 4 годика? Тут есть интересная легенда от родителей. Папа как-то поехал в гости к нашим родственникам в Ноябрьск (это на 300 км южнее нашего посёлка). Ехал в поезде… ехать долго… ну, выпил, разумеется, время скоротать. И по воле рока проспал станцию Ноябрьск, и разбудили его только на предпоследней – Пурпе. Он вышел, понял, что не там, и, пока ждал поезд уехать в Ноябрьск, разговорился с местными. Ему сказали о зарплатах, о том, что рабочие места есть. Он рассказал в итоге про это место друзьям в Алма-Ате. Они собрались тремя семьями и с детьми рванули на заработки на крайний север. Отморозки, конечно, знатные)

У меня было счастливое, охренительное детство. На северах в то время платили хорошие деньги, и родители в целом неплохо получали. Правда, тратить деньги мы могли в отпуске только, потому что в самом посёлке не было особых статей расходов, кроме еды, выпивки, одежды одинаковой для всех и прочей потребительской шелухи. У нас проходили периодически так называемые «отоварки». Это когда в посёлок оптом привозили какие-то одинаковые партии товара. Например, у нас как-то раз привезли партию утеплённых спортивных кед, весьма симпатичных. Они все были одинаковые, только размеры разные. Почти все, как мне помнится, тогда накупили этих кед, и на следующий день в школу плыл поток ребятишек в одинаковых кедах. Их тогда прозвали «инкубаторы», потому что мы все выглядели как из одного инкубатора. Обыкновенное детство для того времени. Начал курить в 3-м классе. Рос по сути на улице, т. к. родители много работали. Но это в хорошем смысле слова «на улице». У меня всё прекрасно было в семье. Просто я имею в виду, что мы постоянно с друзьями ошивались на улице. Походы в лес, рыбалка, по грибы да по ягоды и пр. Зимой – в гостях друг у друга. Не буду надолго останавливаться на детстве. Оно быстро переросло в юность. Там в мою жизнь пришел ещё и алкоголь. Где-то лет в 10–12 примерно я впервые напился. Вот это, кстати, хорошо помню. Я шёл домой через небольшой лесок, как вдруг из беседки в детском саду меня окликнул мой друг. Я зашёл туда, а там трое пацанов пьют водку (мы её на севере называли «Смерть вахтовика», потому что она, как правило, была палёная. И потому что в поселке было очень много рабочих, работающих вахтовым методом. Основные её потребители были как раз вахтовики). Когда ты растёшь в маленьком посёлке, это накладывает свои отпечатки. Поскольку у нас не образно, а буквально все друг друга знали, случись какой зашквар, завтра узнает вся школа. И потом отмыть свою репутацию будет ой как нелегко. Поэтому, получив в руки стакан, я не смог отказаться. Иначе сочли бы чмошником. Впрочем, сразу оговорюсь: я сейчас ни о чём не жалею. Если бы я мог что-то изменить в своей жизни, я бы не стал. Всё, что мной пройдено, – моё. И размышлять теперь, что было бы, если бы да кабы… кому это интересно. Есть очень глубокая мудрость на этот счет у Конфуция: «Жизненный опыт – маленький фонарик на спине, не освещающий ничего, кроме пройденного пути». Ну так вот, конечно, я выпил тот стакан. Хорошо это или плохо? Ну конечно, плохо. Конечно, я хочу, чтобы мой ребенок проводил время иначе. Но… у меня не было другой жизни. Я не могу сравнить. Те, у кого была другая жизнь, рассказывали мне, как они проводили время в этом возрасте. И знаешь… мне больше по душе моя. Я уверен, что у каждого его понятия «хорошо», «правильно», «разумно» и остальные базисные вещи закладываются в детстве вместе с родительским воспитанием, окружением во дворе и в школе. Опять же, потому что тогда ты был как губка, впитывающий всё в себя, и тут же принимающий всё, что впитал, на веру. И эти постулаты вбиты в твоё сознание, словно титановый дюбель. Потом поменять эти убеждения становится если не невозможно, то безумно сложно. Сложно менять то, во что ты верил с самого детства и считал это заповедями! Про себя могу сказать, то, что заложили в меня родители, до сих пор во мне как программный код. Не могу изменить этим принципам. То, что впитал во дворе, также укоренилось во мне, но с некоторыми из этих вещей я пытаюсь работать. Пока тщетно. Если из этой книги что-то получится, это будет, наверное, первая моя большая победа в жизни в плане работы над собой. Тут снова стоит оговориться – вложили в меня и родители и «улица» вполне достойные и правильные ценности, которые таковыми считает большинство людей из моего круга общения. Поэтому живу я с ними в целом, в гармонии. Есть, однако, вещи, которые хочется в жизни изменить.