Почему не гаснут советские «звёзды»

Уже тогда, в 70-е, в народе ходили разговоры о том, как из-за границы на транспортной авиации на дом к Громыко привозили дефицитную импортную мебель. Может быть, это было и неправдой, но люди в это искренне верили, поскольку к тому времени вера в гос- и партноменклатуру в народе была уже основательно подорвана. И опять истоки всего этого уходили во времена Хрущёва. Это после его прихода к власти бюрократия была освобождена от присутствия возле своей шеи карающего меча правосудия — были значительно сужены репрессивные функции карательных органов, касающиеся высшей элиты. С этого момента и началось постепенное разложение «слуг народа». Как писал немецкий коммунист В. Диккут: «Свойственная мелкой буржуазии склонность всегда воспроизводить капитализм должна была проявиться как у старой, так и у новой буржуазной бюрократии; особенно в момент, когда она смогла избегать массового контроля снизу и осуществлять государственную власть. С этого момента бюрократия стала новым буржуазным правящим классом».

В 70-е дело зашло так далеко, что никакого серьёзного наказания за своё моральное и материальное разложение эти «слуги» уже не боялись (того же Громыко, когда в конце 70-х на Запад сбежал его ближайший помощник — представитель СССР в ООН Шевченко, даже не пожурили). С определённого момента они возмечтали о том, как бы сделать так, чтобы избежать этого наказания даже теоретически, а иметь ещё больше, чем они имели, не «одну дачу, один автомобиль, одну жену», а — виллы, яхты, самолёты, пароходы, любовниц и т.д. Естественно, социализм предоставить им такие возможности не мог. И внутри элиты стала зреть идея заменить его капитализмом.

Конечно, ни Брежнев, ни Громыко, ни другие члены Политбюро их возраста об этом не помышляли — даже самые сибаритствующие из них были аскетами по жизни. Их задача была простой: прожить остаток жизни при том строе, который они построили. Дальше этого они не заглядывали, что опять же вытекало из их образа мышления — они не были стратегами. В этом отношении никого из них даже близко нельзя было поставить рядом с Лениным или Сталиным, что, в общем-то, понятно — подобные люди рождаются раз в сто лет. Однако тот же Громыко, на мой взгляд, даже до уровня своего учителя В. Молотова так и не дотянул. В партноменклатуре у них были разные прозвища: Молотова называли «Железная задница» (за усидчивость и работоспособность), Громыко — «Мистер Нет» (за то, что был не особенно сговорчив на международных переговорах). Не спорю, последний для Запада был неудобным министром, но в Политбюро для большинства своих соратников он был весьма удобным и покладистым человеком. И вместе с остальными мастодонтами из Кремля шаг за шагом вёл страну к перестройке по-горбачёвски. К той самой, про которую Ленин когда-то сказал: «Мелкобуржуазная контрреволюция более опасна, чем Деникин».

Симптоматично, но именно Громыко стал тем человеком в Политбюро, кто рекомендовал будущего ренегата М. Горбачёва на пост нового Генерального секретаря. В нынешних юбилейных материалах о Громыко этот факт не скрывался, но подавался в специфическом ключе — снисходительно. Дескать, ошибся человек — с кем не бывает? Однако, на мой взгляд, эта ошибка проистекала из всей предшествующей деятельности Громыко, в том числе и на посту министра иностранных дел. Ведь какой выбор стоял перед Политбюро в 85-м? На пост генсека претендовали трое: 1-й секретарь МГК КПСС Виктор Гришин, 1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов и секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Михаил Горбачёв. У первого в Политбюро было мало сторонников, поскольку он был стар — ему шёл 71-й год (партия и народ встретили бы это решение с огромным скепсисом, поскольку перед этим в течение трёх лет из жизни ушло сразу трое престарелых генсеков, которым тоже было за 70). Поэтому реальными претендентами на пост генсека были двое: Романов (63 года) и Горбачёв (54 года). За первым стояла та часть номенклатуры, которую можно назвать силовиками (Романов с 1976 года, когда стал членом Политбюро, взялся курировать военно-промышленный комплекс), за вторым — прогрессисты-западники.