Читаем Почему не иначе полностью

Вонь. Слово на русский слух пренеприятное. Но вот поляк, произнося: «яка дэликатна вонь!», потребует, чтобы вы перевели это как: «Какое нежное благоухание!» В старославянских церковных книгах можно прочесть: «И наполнялся весь дом вонью благовонной». Очевидно, в общеславянском языке слово «вонь» означало просто «запах», плохой и хороший одинаково: «зло-воние» и «благо-воние». А затем в разных славянских языках за ним осталось лишь одно из двух возможных значений: у нас — «зловоние», у поляков — «благовоние».

Так часто случается при выделении двух или нескольких языков из одного языка-прародителя.


Ворвань. В детстве меня мучила непонятность этого слова: почему китовый жир называется так странно, ни на что не похоже? Я от души обрадовался, когда узнал его этимологию. Оказалось, что это — северорусская, поморская переработка хорошо мне известного из зоологии названия любопытного морского зверя — единорога, или нарвала; новостью для меня было я то, что это имя — «нарвал», — относящееся к одному из видов китообразных, восходит к древнескандинавскому «narvalr», означавшему вообще «кит». Что же удивляться, если из этого слова и образовалось наше «ворвань».


Воспретить. Вы, конечно, слышали выражение: «Мне это претит, т. е. мне отвратительно, противно. В старославянском языке «претити» значило «сдерживать», «останавливать». Вполне понятно, что от него могли быть образованы глаголы с разными приставками: «вос-претить», «за-претить». Все они имели сходное значение — «наложить запрет».


Восторг. Смысл приставки «воз-» («вос-») объяснять не приходится: она указывает на подъем, на движение ввысь, порыв кверху. А вот старославянское «търгати» значило некогда «рвать»: говорим же мы «расторгать» в смысле «разрывать», «исторгать» — в значении, близком к «вырывать». Можно догадаться, что «вос-торг» — это что-то похожее на «вз-рыв»: только тут в виду имеется этакий «душевный взрыв», «устремление души ввысь». И ведь верно: «восторженный» человек все время как бы «взрывается» радостью, восхищением, преклонением и т. д.


Впечатление. Иногда один язык не просто заимствует из другого какое-нибудь слово, а переводит чужое слово, точно, по частям, повторяя его строение. Такие переводы называются кальками (см. стр. 44). Так, по образцу французского «impression» (где «im» — «в», «pression» — «печатанье») писатель И. Карамзин на рубеже XVIII и XIX веков создал новое русское слово «впечатление» (т. е. как бы «выдавливание в душе при помощи печати»).

Недаром у Пушкина говорится про «рыцаря бедного»:

Он имел одно виденье,Непостижное уму,И глубоко впечатленьеВ сердце  врезалось ему.

Здесь еще очень сильно чувствуется образная сторона этого нового в те дни слова: впечатление врезается в сердце, как какое-нибудь тавро, как печать в сургуч… Хорошо придуманное слово!


Врать. Слово это не всегда значило «лгать»; еще в XVIII — начале XIX века оно употреблялось и в смысле «попусту болтать», «бормотать неразбериху». «Полно врать пустяки», — говорит капитанша в «Капитанской дочке» Пушкина надоедливому старичку, который ничего не лжет уже по одному тому, что ничего не утверждает, а только расспрашивает Гринева (ср. сказанное в предисловии). Корень этого слова — общий индоевропейский; оно родственно латинскому «вербум» — «глагол», «слово».


Врач. Мы уже узнали все самое важное об этом слове в предисловии. Если вы уже забыли, что о нем там говорилось, не так трудно вернуться туда.


Вселенная. Это заимствование из старославянского языка, а в нем оно было калькой древнегреческого «ойкумена» — «обитаемый мир» (вероятно, все вы читали повесть И. Ефремова «На краю Ойкумены»). Старославянское происхождение слова видно сразу: русская форма звучала бы — «вселённая».


Вульгарный. По-латыни «вульгус» — «чернь», «собрание грубых и невежественных людей». «Вульгарно» на том же языке — «простой», «обыкновенный». Но наше «вульгарный» пошло не от латинских слов, а от их английского видоизменения. Еще в пушкинские времена такого прилагательного в нашем языке не было. Пушкин писал о Татьяне:

Никто бы в ней найти не могТого, что модой самовластнойВ высоком лондонском кругуЗовется vulgar. (He могу…Люблю я очень это слово,Но не могу перевести…)

Слово это в «высшем» лондонском кругу значило «простой», «народный», «пошлый». В наше время иной раз слышишь, как русский эквивалент его, «вульгарный» употребляют в значении «неприличный». Это неверно: «вульгарный» означает «плебейский», «простонародный», «грубый», не более.


Вчера. Когда-то это наречие представляло собою древний «отделительный» падеж от существительного «вечер». Значило оно: «прежде, чем прошедший вечер миновал», т. е. «накануне сегодняшнего дня».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Удивительные истории о существах самых разных
Удивительные истории о существах самых разных

На нашей планете проживает огромное количество видов животных, растений, грибов и бактерий — настолько огромное, что наука до сих пор не сумела их всех подсчитать. И, наверное, долго еще будет подсчитывать. Каждый год биологи обнаруживают то новую обезьяну, то неизвестную ранее пальму, то какой-нибудь микроскопический гриб. Плюс ко всему, множество людей верят, что на планете обитают и ящеры, и огромные мохнатые приматы, и даже драконы. О самых невероятных тайнах живых существ и организмов — тайнах не только реальных, но и придуманных — и рассказывает эта книга.Петр Образцов — писатель, научный журналист, автор многих научно-популярных книг.

Петр Алексеевич Образцов

Детская образовательная литература / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Книги Для Детей / Образование и наука