Почему нет?

Искоса поглядываю на Ясмину, не упустив из вида то, как заостряются черты ее лица от стиснутых зубов. Она что, правда меня ревнует? Может, рассказать ей, на ком сосредоточены мои мысли последний месяц? Вот она удивится.

– Чай или кофе желаете? – спрашивает Ясмина, не выпадая из роли внимательного администратора.

– А холодный чай можно? Там такая духота, – отвечает Ангелина, обмахиваясь ладонями. – Как в парилке, честное слово.

– Да, сделаем. Принесу его в кабинет, если вы не против.

– Конечно! Я не из стеснительных.

Яся одобрительно улыбается ей, но что-то мне подсказывает, эта реакция не совсем искренняя. Попахивает пассивной агрессией.

– Ангелина, прошу за мной, – говорю я, решив увести клиентку с глаз Ясмины как можно скорее.

– Яр, я же говорила, ты можешь звать меня просто Геля. – Она подходит ко мне и по-свойски хлопает по плечу. – Мы ведь уже не чужие.

– Это точно.

– Тогда пошли. Будешь опять меня мучить.

– Постараюсь понежнее.

– Постарайся… – кокетливо повторяет она.

Колючие мурашки пронзают мои лопатки. Приглашающе взмахиваю рукой, пропуская Ангелину вперед, а сам шагаю следом, все еще чувствуя на себе тяжелый взгляд. Интересно, как Яся себе это объяснит? Как оправдает свой выпад? Ревность в целом для меня всегда была загадочным феноменом. Кто-то приписывает ей неуверенность, кто-то объясняет все нездоровой жадностью и жаждой контроля, а некоторые добавляют ее в список признаков сильных чувств. Я сам нечасто падал за эту грань. Как по мне, ревность – довольно деструктивная штука, но сейчас она как будто подсвечивает то, о чем говорить еще не время.

Провожаю Ангелину в кабинет и не успеваю закрыть дверь за нами, как она смело запрыгивает в кресло и приподнимает юбку, обнажая бедра.

– Будем бить здесь, – указывает на местечко в нескольких сантиметрах от линии белья.

А девочка-то и правда не из робких, но это я еще в прошлый раз понял, когда она просто взяла и стянула майку, заявив, что хочет еще одно тату. Стараюсь не пялиться слишком долго на стройные ноги и, сдержанно кивнув, шагаю к столу с техникой, чтобы распечатать эскиз.

– Что за надпись будет? Уже выбрала?

– Ага-а-а… – многозначительно тянет Ангелина, не скрывая восторга. – Чего смотришь? Действуй!

Поджимаю губы, сдерживая смех. Дерзкая заявочка. Напоминает мне об одной знакомой, которая на спор набила на пояснице «Заходи – не бойся, выходи – не плачь». Думаю, это были самые идиотские пять тысяч в ее жизни. Беру в руки планшет и набираю текст на чистом холсте.

– Смело, – произношу я, прикидывая варианты шрифтов.

– Спасибо! – гордо отзывается Ангелина.

– Хочешь кого-то замотивировать?

– Да нет, просто люблю удивлять. Вот ты бы как отреагировал на такое?

– Зависит от девушки.

– Ты про душу?

– И про нее тоже.

– Значит, ты романтик?

– Наверное, – порывисто усмехаюсь я, и сердце вздрагивает от короткой вспышки, потянув за собой мысли в направлении одной удивительной девушки.

– Сколько у тебя тату? – спрашивает Ангелина.

– Я не считал.

– Есть те, которые ты набил в честь кого-то?

На коже появляется горячее жжение в некоторых местах, будто краска, введенная под кожу, раскаляется. Котел в пару к тату Риши; пять гномов в забавных шапках в честь друзей; закрытая дверь, такая же, как ведет в ванную комнату в родительском доме, в память о детстве и семье; розовый куст – дань любви и благодарности бабуле Леши за теплоту и уют.

– Да, конечно, – наконец отвечаю я и возвращаюсь к креслу, в котором сидит Ангелина.

– Не пожалел? – серьезно интересуется она.

– Ни об одной.

Протягиваю ей планшет с эскизами, и она принимается рассматривать их. Согласовав размер надписи, перевожу ее на кожу. Затем готовлю все необходимое для начала сеанса, а в завершение надеваю не только перчатки, но еще и маску на лицо, ведь следующие полчаса мне придется провести буквально между женских ног. Никогда не мечтал стать гинекологом, но сегодня практически прикоснусь к этому «искусству».

– Щекотно, – хихикает Ангелина, когда я поправляю салфетки, заправленные под резинку ее белья.

– Наслаждайся, пока можешь, – подшучиваю я.

– Вот спасибо. Будет сильно больно, да?

– Вряд ли приятно, но я постараюсь побыстрее.

– Скорострел, что ли?

За спиной раздается стук в дверь, оставив пикантный вопрос без ответа. Торопливо одергиваю руки, а Ангелина звонко выкрикивает:

– Входите!

– Ваш чай, – спокойно произносит Яся, и я оглядываюсь.

Она проходит в кабинет, глядя ровно перед собой, подвигает вторую этажерку к креслу и ставит на нее деревянный поднос с высоким стаканом чая со льдом и сладкими комплиментами для гостей.

– Спасибо, – произносит Ангелина, мило хлопая ресницами.

– Пожалуйста, – отвечает Ясмина и тут же разворачивается, чтобы уйти, но вместо этого обходит кресло и останавливается у меня за спиной. – Не играй со скоростями, Яр, иначе линии поплывут.

– Хорошо, – отвечаю и легонько вздрагиваю от прикосновения холодных пальцев.

Ладонь сжимает заднюю часть моей шеи, а сама Ясмина обращается к Ангелине:

– Не волнуйтесь, Ярослав – мой лучший ученик. Все будет идеально.