Почему одни страны богатые, а другие бедные

Хотя первой попыткой установить базовые институциональные основания для конституционной монархии была Великая хартия, многие другие регионы Европы, в том числе и Восточной Европы, пережили подобные конфликты и их история знала подобные документы. И все-таки после «черной смерти» Западная Европа явно стала развиваться иным путем, отличным от Восточной. Документы, подобные Великой хартии, начали играть все большую роль на Западе, а на Востоке их значение уменьшалось. В Англии еще до революций XVII века было законодательно установлено, что король не имеет права вводить новые налоги без согласия парламента. Не менее важна была медленная, пошаговая передача власти от элиты к более широким слоям граждан, как это видно на примере политической мобилизации сельских сообществ в Англии, в частности в ходе Крестьянского восстания 1381 года.

Этот институциональный дрейф создал точку перелома, когда его траектория пересеклась с другим процессом — масштабным расширением трансатлантической торговли. Как мы видели в главе 4, ключевым вопросом, от которого зависело будущее развитие институтов, был вопрос о том, сможет ли корона монополизировать эту торговлю. В Англии растущее влияние парламента привело к тому, что Тюдоры и Стюарты оказались не в состоянии сделать это. В результате возник новый класс торговцев и предпринимателей, которые в дальнейшем яростно сопротивлялись попыткам восстановить в Англии абсолютную монархию. Уже в 1686 году в одном только Лондоне 702 купца занимались экспортом в регион Карибского моря и 1283 импортировали оттуда товары. Экспортом в Северную Америку и импортом из нее занимались 691 и 626 торговцев соответственно. Все они нанимали себе складских рабочих, моряков, клерков — всех, кто был им необходим. В других важнейших портах: Бристоле, Ливерпуле, Портсмуте — тоже было полно таких купцов. Эти «новые люди» желали и требовали изменения экономических институтов, и чем больше они богатели благодаря своей торговле, тем влиятельней становились. Те же силы просыпались во Франции, в Испании и в Португалии. Но здесь монархам куда успешнее удалось установить контроль над торговлей и над извлечением прибылей. Класс новых людей, которому суждено было изменить Англию, возник и в этих странах, но здесь он был гораздо более слабым и малочисленным.

Когда в 1642 году собрался Долгий парламент и вспыхнула гражданская война, эти торговцы первыми выступили на защиту дела парламента. В 1670-х годах они же массово участвовали в создании партии вигов, которая должна была противостоять абсолютистским притязаниям Стюартов, а в 1688 году «новые люди» стали главной силой, сбросившей с трона Якова II. Так появление новых коммерческих возможностей в связи с открытием Америки, широкий доступ для английских купцов к трансатлантической торговле и к экономике развивающихся колоний, наконец, состояния, которые они сколотили на этой торговле, — все это изменило баланс сил в борьбе между монархией и противниками абсолютизма.

Возможно, самым важным оказалось здесь то, что появление и расширение различных интересов — от интересов мелкопоместного дворянства, то есть класса коммерческих фермеров, появившегося при Тюдорах, до интересов различных групп мануфактурных производителей и атлантических торговцев — означало, что коалиция против абсолютизма Стюартов становится не только более сильной, но и более широкой. Эта коалиция окрепла еще больше с формированием в 1670-х годах партии вигов, которая стала организационной основой для дальнейшей защиты интересов «новых людей».

Это расширение политического участия и стало той почвой, на которой после Славной революции вырос плюрализм. Если бы все те, кто боролся против Стюартов, имели схожие интересы, то свержение Стюартов напоминало бы победу Ланкастеров над Йорками: интересы одной узкой группы взяли верх над интересами другой. В конце концов это свержение привело бы к воссозданию в той или иной форме все тех же экстрактивных институтов. Широкая же коалиция означала, что спрос на создание плюралистических политических институтов будет выше. Без определенной доли плюрализма существовала опасность, что чьи-то интересы возобладают в ущерб интересам других. Тот факт, что парламент после 1688 года представлял такую широкую коалицию, — это важнейшая причина того, что парламент вынужден был принимать петиции, даже если они исходили от представителей слоев, не представленных в нем, в том числе и от тех, кто вовсе не имел права голоса. Это был ключевой фактор в противодействии попыткам какой-либо одной группы установить монополию за счет других, как это пытались сделать производители шерсти до Манчестерского акта.