Почему одни страны богатые, а другие бедные

Абсолютизм был не просто формой политического устройства, препятствующей индустриализации. Хотя абсолютистским режимам несвойствен плюрализм и они боятся созидательного разрушения, многие из них представляли собой централизованные государственные системы — по крайней мере, достаточно централизованные для того, чтобы обеспечить действенность запрета на инновации, в том числе книгопечатание. Странам же вроде Афганистана, Гаити или Непала даже в наши дни не хватает политической централизации. В Черной Африке ситуация еще хуже. Как мы показывали ранее, без централизованного государства, способного обеспечить порядок, соблюдение определенных правил и обеспечение прав собственности, инклюзивные институты появиться не могут. В этой главе будет описано, что во многих субсахарских регионах (к примеру, в Сомали или Южном Судане) серьезнейшим барьером на пути индустриализации стало отсутствие какой-либо формы политической централизации. Без таких естественных предпосылок ростки индустриализации не имеют никакого шанса пробиться к свету.

Абсолютизм и недостаток централизации (или слабая централизация) — это два различных барьера на пути развития промышленности. Но они также связаны между собой: оба поддерживаются, с одной стороны, страхом перед созидательным разрушением, а с другой — осознанием того факта, что процесс политической централизации часто ведет к укреплению абсолютизма. Сопротивление политической централизации мотивируется теми же соображениями, что и сопротивление инклюзивным политическим институтам: прежде всего страхом утраты политической власти (в данном случае — в пользу более централизованного государства и тех, кто его контролирует). Как мы видели в предыдущей главе, в процессе политической централизации в эпоху Тюдоров различные местные элиты Англии стали требовать права голоса и представительства в национальных политических институтах. Они рассматривали это как компенсацию за утраченное политическое влияние. В результате был создан более сильный парламент, который в конце концов открыл дорогу инклюзивным политическим институтам.

Но во многих других случаях происходит ровно противоположное: процесс политической централизации приводит к установлению еще более жесткого абсолютизма. Это хорошо видно на примере установления абсолютизма в России. Петр Великий, правивший в 1682–1725 годах, основал новую столицу, Санкт-Петербург, вырвав таким образом власть из рук старой аристократии — московского боярства. Приступая к созданию современного бюрократического государства и модернизации армии, он распустил боярскую Думу, посадившую его на престол, и ввел «Табель о рангах» — совершенно новую социальную иерархическую систему, в основе которой лежала государева служба. Он также поставил под контроль Церковь, как это сделал в свое время Генрих VIII при централизации английского государства. В ходе этого процесса политической централизации Петр отбирал власть у других институтов и концентрировал ее в собственных руках. Его военная реформа привела к мятежу старой царской гвардии, стрельцов. За Стрелецким бунтом последовали другие — Башкирское восстание (1704–1711) и мятеж Кондрата Булавина (1707–1709). Однако все они были разгромлены.

Усилия Петра Великого в деле политической централизации России увенчались успехом, а оппозиция его реформам была подавлена, однако во многих других странах мира победили силы, противостоявшие укреплению централизованного государства (подобные российским стрельцам) и видевшие в этом укреплении угрозу собственному могуществу. Недостаточная централизация привела к укреплению различных экстрактивных политических институтов в этих странах.

В этой главе будет показано, как многие страны, не сумевшие ответить на важнейшие вызовы промышленной революции, оказались за бортом прогресса и не смогли воспользоваться преимуществами, которые сулило развитие промышленности. Это случилось по разным причинам — в результате действия абсолютистских и экстрактивных политических институтов, как в Османской империи, или же из-за отсутствия политической централизации, как в Сомали.

Небольшая разница, большое значение