Почему одни страны богатые, а другие бедные

На самом деле у вождей было нечто ценное, что нуждалось в защите от Родса. И они надеялись сохранить это нечто с помощью непрямого управления британцев. Дело в том, что к началу XIX века в государствах тсвана возникли ростки политических институтов. Для этих институтов был характерен необычный, по меркам Черной Африки, уровень централизации, а также особые процедуры коллективного принятия решений, которые можно рассматривать как зарождающуюся примитивную форму плюрализма. Так же как Великая хартия в свое время открыла английским баронам дорогу к участию в процессе принятия политических решений и наложила некоторые ограничения на действия английских монархов, так и политические институты тсвана, в особенности кготла, также предусматривали широкое участие в политическом процессе и ограничения власти вождей. Британский антрополог южноафриканского происхождения Айзек Шапера (1905–2003) описывал функцию кготла следующим образом:

«Все вопросы политики племени разбираются в конечном счете перед общим собранием всех взрослых мужчин на кготла (месте советов) вождя. Такие встречи происходят часто… среди рассматриваемых тем… племенные споры, ссоры между вождем и его родственниками, введение новых податей, организация новых общественных работ, обнародование новых указов вождя…

Несогласие с мнением вождя не является здесь чем-то из ряда вон выходящим. Так как слово может получить каждый, эти собрания позволяют вождю узнать мнение всех присутствующих и дают ему возможность выслушать все жалобы. Если ситуация требует этого, ему и его советникам могут дать жестокий нагоняй, так как люди не боятся говорить на этих собраниях открыто и честно».

Еще одним ограничивающим фактором было и то обстоятельство, что должность вождя у тсвана была не наследственной, а открытой для любого человека, который проявил для этого достаточно таланта и способностей. Антрополог Джон Комарофф детально изучил политическую историю еще одного племенного образования тсвана под названием Ролонг и пришел к выводу, что, хотя теоретически у тсвана и были ясные правила наследования верховной власти, на практике эти правила могли применяться так, чтобы сохранить возможность отстранить от власти дурных правителей и позволить талантливому кандидату стать вождем. По мнению антрополога, вступление на должность вождя было обусловлено личными качествами кандидата, однако задним числом его избрание объяснялось так, как будто именно он и был законным наследником. Это отражает пословица тсвана: kgosi ke kgosi ka morafe, то есть «король становится королем только милостью народа».

Вернувшись из Англии, вожди тсвана продолжили свои попытки обеспечить независимость своего народа с помощью британцев и сохранить свои исконные институты. Они согласились с постройкой железной дороги в Бечуаналенде, но ограничили вмешательство британцев в другие сферы их экономической и политической жизни. Они хорошо понимали, что строительство железной дороги, как и все остальные действия Британии, не принесет процветания в Бечуаналенд, пока он находится под колониальным управлением. История Кветты Масире, будущего президента независимой Ботсваны в 1980–1998 годах, ясно показывают, что они имели в виду. В 1950-х годах Масире был предприимчивым фермером, внедрявшим новые методы культивации сорго. Он нашел потенциального клиента — компанию Vryburg Milling, которая базировалась за границей, в южноафриканском Фрейбурге. Отправившись к начальнику железнодорожной станции Лобаце в Бечуаналенде, Масире попросил выделить ему два вагона, чтобы отправить его урожай во Фрейбург. Начальник станции отказал. Тогда Масире попросил подключиться к делу своего белого приятеля. Начальник станции неохотно согласился, но запросил с Масире цену в четыре раза больше, чем запрашивал с белых. Масире сдался и пришел к следующему заключению: «Именно повседневное поведение белых, а вовсе не какие-то законы, которые не разрешали бы африканцам свободно владеть землей или получить разрешение на торговлю, не позволят черным развивать собственный бизнес в Бечуаналенде».