Почему одни страны богатые, а другие бедные

Феодальные институты в Европе стали развиваться после коллапса централизованного римского государства. То же самое произошло и в Эфиопии, но здесь двигателем развития явилась система, которая называлась «гульт» и обозначала земли, пожалованные императором местному властителю. Институт гульта упоминается уже в рукописях XIII века, хотя мог возникнуть и значительно раньше. Само слово gult амхарского происхождения и означает «пожалованное поместье». Смысл этого института состоял в том, что в обмен на пожалованную землю держатель гульта должен был служить императору, особенно в случае войны. В свою очередь, держатель гульта имел право обложить оброком людей, обрабатывавших его землю. Согласно данным исторических источников, держатели гульта забирали у крестьян от половины до трех четвертей урожая. Эта система развилась независимым образом и имела множество черт сходства с европейским феодализмом, хотя и была, пожалуй, значительно более экстрактивной. Даже на пике развития крепостного права в Англии сервы должны были платить менее обременительный оброк и отдавали своему хозяину в той или иной форме около половины своего урожая.

Карта 12. Империя Акс ум и сомалийские кланы

Однако Эфиопия не может олицетворять собой всю Африку. Во множестве других африканских государств рабство так и не сменилось крепостной зависимостью. Африканское рабство и институты, его поддерживавшие, продолжали действовать на протяжении еще многих столетий. В конечном итоге и Эфиопия пошла по своему пути. После VII века Эфиопия, изолированная в горах Восточной Африки, осталась в стороне от таких процессов, как возникновение вольных городов, постепенное ограничение власти монархов и развитие атлантической торговли после открытия Америки, — а именно эти процессы определили институциональный путь Европы.

Вследствие этого эфиопская версия абсолютистских институтов в целом не менялась. Африканский континент постепенно начал взаимодействовать с Европой и Ближним Востоком: Восточная Африка стала основным поставщиком рабов в арабский мир, а Западная и Центральная Африка вступили в мировую экономику в качестве источника рабов во время европейской экспансии, связанной с атлантической торговлей. Влияние атлантической торговли на различие путей развития Западной Европы и Африки представляет собой еще один пример институционального расхождения, возникающего в результате взаимодействия между точками перелома и сложившимися к этому моменту институциональными различиями. Если в Англии прибыль от работорговли помогала обогащению противников абсолютизма, то в Африке она, напротив, помогла создать и укрепить абсолютизм.

На еще большем отдалении от Европы процессы институциональных сдвигов также легко могли идти своим собственным путем. К примеру, в Америке, отрезанной от Евразии примерно в XVI тысячелетии до н. э., когда растаял Берингов пролив, вечные льды которого некогда соединяли Аляску с Сибирью, появились институциональные инновации, аналогичные инновациям натуфийской культуры и тоже приводившие к оседлости, появлению иерархии и неравенства, — иными словами, экстрактивные институты. Сначала они возникли на территории современной Мексики, а затем и в горных районах Перу и Боливии. После одомашнивания кукурузы эти инновации привели к началу американской неолитической революции. Именно в этих местах возникли ранние формы экстрактивного роста, как мы уже видели на примере городов-государств майя. Однако аналогично тому, как значительные прорывы к инклюзивным институтам и промышленному росту в Европе не происходили в местах, где глубоко укоренились институты римского мира, так и инклюзивные институты в Америке впоследствии развивались не на территории этих ранних цивилизаций. В сущности, как мы уже видели в главе 1, эти плотно заселенные цивилизации довольно извращенным образом взаимодействовали с европейским колониализмом. В результате возник тот самый «полный поворот кругом», превративший сравнительно богатые регионы Америки в сравнительно бедные. В наши дни Соединенные Штаты Америки и Канада, возникшие значительно позже, чем развитые цивилизации Мексики, Перу и Боливии, оказались значительно богаче всех остальных стран Америки.

Последствия раннего роста